40° по Валентину (СИ)

— На хуй иди, — спокойно отозвался Макар из комнаты, где сидел с Игоряном за приставкой, пока Валик с Лёхой терлись на кухне у Игоря — Валик ждал, пока закипит чайник, Лёха доставал кружки.

— В полной. — Антон сел на стул. — Машка типа… Ну, это.

— Что — это? — спросил Макар, появляясь в дверях. — Бросила тебя?

— Уже и не бросит, потому что беременная.

Калмык, который, разувшись наконец, приперся на кухню, сел за стол и заулыбался так довольно, что сомнений в его радости не осталось. Правда, все равно Валик был уверен: радуется он прежде всего тому, что у него самого постоянной девушки нет. Тем более беременной.

— Ебаный насос, — произнес Макар, хлопая Антона по плечу. — Ты что, не знал, что от этого бывают дети? Какой срок?

— Никакой, она ж совершеннолетняя, — отозвался тот заторможенно под всеобщий гогот. — А, блин, второй месяц.

— Короче, отметили Новый год. Когда свадьба?

— Машкина мама сказала, что в марте.

— У-у-у, — гнусаво скривился Игорь, тоже вышедший на гоготание. — Теща. Поздравляю, ты попал.

В тот вечер Антон плакал у Валика на плече, прощаясь со свободой, но потом смирился и даже начал искренне радоваться, говоря, что назовет пиздюка в честь него.

— А если девочка?

— Тоже в честь тебя. Валюха.

Мама Валика, узнав о свадьбе, перекрестилась:

— Валёчек, ну вы же с вашей девочкой там…

— Мам, по этому поводу можешь не беспокоиться, — заверил ее Валик. — У меня все под контролем.

Он не обманывал — Макар точно был. После олимпиады Валику предложили практику в фармацевтической компании, времени стало меньше, но и Макар без дела не остался, согласился на работу в отцовский фирме и устроился на подработку в клуб. Барменом.

— Пахнешь как сутенер, — медленно, почти по слогам говорил Валик, встречаясь с ним после смены, утром, когда тот доползал до универа. — Бабами.

— Ты прямо знаешь, как сутенеры пахнут, Валечка? — Макар собственническим движением закидывал ему руку на шею, но Валик ее сбрасывал и шел рядом с недовольным видом. — Да не кислячь ты, ну, они ж рядом все, за стойкой сидят, вот и налипает.

— Налипает.

— Валечка, я на них даже не смотрю. Чуть-чуть совсем, когда сиськи мелькают перед мордой, но…

— Иди ты на хуй, ебанат!

— Ну, Валечка!

Валик не мог понять, зачем ему еще и подработка, если ему и так на все хватает, но Макар говорил, что так надо и что он потом все сам увидит. Хотя, учитывая, что Валик собирался летом на единственную в мире Международную олимпиаду для студентов по химии, которая проходила каждый год в Иране, а Макар собирался лететь с ним, все вставало на места.

На парах Макар спал, но явку ему засчитывали, а лекции за него иногда переписывал Валик, сжалившись над упертым бараном. Который, взяв отгул, пригласил его погулять в парк.

— В парк? — удивился Валик. — Может, в кино все-таки?

— Да там народу щас, я ебал. Пошли погуляем. Воздухом подышим. Я по дороге уже проветрился и не пахну бабами.

— Счастье какое.

Собираясь, Валик думал: с хера ли в кино народу много? В вечер вторника-то? Потом глянул на время, на дату на компе и все понял — четырнадцатое февраля. Значит, Макар его тоже не просто так позвал, может, опять что-то подарит — в его стиле, а сам Валик, который о таких датах и не думал никогда, — ничего. Да и поздно уже было что-то придумывать, разве что как обычно, своими руками…

Фыркнув, Валик открыл шкаф и раздвинул вешалки со свитерами, вытаскивая из недр вещь, которую почти никогда не надевал.

Таксист, который его довез до парка, глянул в зеркало, но промолчал, хотя по лицу его и так было видно, что он думает по поводу весенних обострений. Подходя к лавочке, на которой сидел Макар, залипающий в телефоне, Валик трясся не только от холода, хотя и не такого, как в декабре, но и от предвкушения, ловя флешбэки от трения жесткой подкладки тонкого пальто о пирсинг. Решившись, он шагнул к лавочке и зажмурился.

Макар сначала посмотрел на кроссовки с желтыми шнурками, потом поднял глаза и ухмыльнулся.

— Ты так в маршрутке ехал? — Встал, нащупал его задницу горячими руками и прижал к себе, отчего Валик перестал дрожать, но легче не стало, потому что член, зажатый между телами, требовал еще больше внимания. — Короче, сегодня точно не погуляем, а я хотел чтоб прям романтика, все дела… Пошли в машину, замерзнешь, блядь, придурок. На хер ты приперся так… как…

— Как кто?

— Валёк в пальто!

— Тебе не понравилось?

— Понравилось. Сейчас увидишь, насколько.

На заднем сиденье машины Валик быстро согрелся, потому что его облапали абсолютно везде, но в середине затяжного мозгодробящего поцелуя, Макар вдруг отстранился, хлопая себя по карманам:

— Блядь, чуть не потерял!

— Что это?

— Эрекционное кольцо. Наденем щас на тебя, похуй, что в десять раз меньше. Валь, ну чё ты тупишь, ну? Что это может быть? Палец свой суй давай.

Валик, приняв вертикальное положение, уставился на безымянный палец — на цепочку ДНК на нем, свернутую в кольцо.

— Из латуни. За сотку у цыган урвал, — хмыкнул Макар.

Валик мог отличить белое золото от латуни не только по весу, но и по виду, но даже если бы оно было сделано из проволоки, это все равно не имело значения.