42 дня

– Ты здесь? На сегодня ты достаточно наказан. Можешь выйти из дома.

Обрадовавшись, Саша немедля отнес на кухню свой пыточный инструмент. Никто ничего не говорил. Как будто ничего не случилось. Хотя только что раздавшийся крик всё еще звучал в Сашиной голове. Крик, полный боли и страдания. Здесь точно что-то происходит! И Саша это обязательно выяснит. Он только-только начал разбираться в этом деле.

– Вы подрались сегодня, так ведь? – Жан задал этот вопрос за ужином. Саша и Леандр уткнулись в тарелки: им было стыдно. – Я не собираюсь наказывать вас во второй раз. Как я понял, вы оба уже получили наряд вне очереди. Я просто хочу понять, что произошло.

На кухне воцарилась тишина. Ни Саша, ни Леандр не спешили отвечать Жану.

– А вам есть что сказать? – дядя обратился к Элеаноре и Жакобу. Жакоб тоже уткнулся в тарелку, стараясь не смотреть на Сашу, который был готов испепелить его взглядом. Но, как обычно, молчание Жакоба не продлилось более десяти секунд.

– Леандлу не нлавится, что мы тут. Поэтому он удалил Сашу. А Саше не нлавится, что с нами нет мамы и папы.

– Ага. – Жан покачал головой. – Понимаю, в чем дело. Думаю, нам надо заняться чем-нибудь всем вместе. Вам нужно просто получше узнать друг друга, и вы поймете, что вы оба – отличные ребята! Вы даже могли бы стать друзьями.

Мальчики посмотрели на Жана с интересом, а тот улыбнулся им.

– Завтра напишем письмо вашим родителям! Что вы об этом думаете? – дядя обратился к братьям.

– Да! Да! – воскликнул Жакоб.

Саша погрустнел. Он так и не выполнил обещание, которое дал маме! Они тут уже две недели, но за всё это время он не написал ей ни строчки. Но ведь и родители тоже не писали! Неужели с ними что-то случилось?

– Чем бы ты хотел заняться с ребятами? – спросила Мод у Жана, прервав течение грустных мыслей в Сашиной голове.

– А что, если нам… поставить спектакль?

– Спектакль? Но я совсем не знаю, как это делается! – растерянно проговорил Саша.

– Прекрасно! Вот и узнаешь!

– О, Саша, это очень весело! Вот увидишь! – воскликнула Элеанора. – Пансионеры так здорово играют свои роли! Никогда не догадаешься, что это просто роль!

– Тогда, артисты, доедайте ужин, и за дело! – радостно заключила Мод.

Пока пансионеры ужинали, дети наводили порядок на кухне. Старшие мальчики молчали, а Жакоб задавал Элеаноре один вопрос за другим. Саша заметил, что братец выглядит совершенно довольным. На его лице исчезли следы обеспокоенности, щеки порозовели. А еще на Жакобе больше не болтались штаны, и руки не выглядели такими тощими, как раньше. Конечно, они едят тут как короли, и это идет им на пользу. Саше стало стыдно за драку с Леандром: хозяева дома не заслуживают такой благодарности! Саша пообещал себе извиниться. Но это было не так-то просто сделать. Леандр избегал его всеми способами, держась в самой отдаленной части комнаты, ни говоря ни слова, совсем как его отец.

Глава 12 Сцена

– Всё готово. Идите в гостиную!

Дети ринулись на второй этаж и оказались в настоящем театральном зале. Шторы были опущены: в это время года солнце часами тянуло с закатом. Стулья для публики были расставлены в ряд, а Жан как раз заканчивал проводить мелом линию на паркете, чтобы отделить зал от сцены.

– Ох, Жан! Слава богу, герцогиня этого не видит! Это ведь дубовый паркет! – вскричала Мод.

– Не беспокойся! Герцогиня обожает театр. Она бы обрадовалась, что мы ставим спектакль! – ответил Жан, широко улыбаясь. – В любом случае, то, о чем она не знает, не может ее расстроить. Ну что, дети! Сегодня мы займемся импровизацией. Вы узнаете, как это – выходить на подмостки! Будет весело, вот увидите!

– Но здесь нет никаких подмостков, всё ловно! – с удивлением заметил Жакоб.

– Это театральное название – одно из многих, ты скоро все их узнаешь. А поможет нам в этом Виктор!

– Да, разумеется! – подтвердил Виктор Гюго. – Я один из самых знаменитых драматургов Франции со времен Мольера.

– Как ты сказал? Мольер? – вмешался Людовик XIV. – Я его прекрасно знаю, он мой любимчик! С ним гораздо веселей, чем с Расином! Тот пишет такие грустные пьесы, что хочется плакать.

– В общем, друзья, сегодня мы займемся импровизацией. А потом у вас будет неделя, чтобы самим поставить спектакль и сыграть его в костюмах.

– Только дети будут иглать? – уточнил Жакоб.

– Нет, участвовать будут все. Мы, взрослые, тоже поставим спектакль.

От радости все захлопали в ладоши, и каждый стал предлагать свои идеи. Когда – не без участия Жана – в зале вновь воцарилась тишина, дядя объявил первое задание. Один за другим обитатели замка должны были изобразить какое-нибудь чувство, используя только выражение лица. Для Эрл Грей эта игра оказалась слишком сложной: как ее ни упрашивали, лицо дамы хранило всё то же застывшее выражение. Жакоб никак не мог сосредоточиться на задании и удержаться от смеха, чем несказанно веселил публику. Шарли же, напротив, проявил большие способности к импровизации. Все покатились со смеху, когда он, часто моргая глазами, изобразил любовь, а затем, широко открыв их, выразил страх.