45-я параллель

Наш железный домик-туалет в виде будочки стоял в огороде. Его купили прежние хозяева жилья, считавшиеся в округе людьми респектабельными. Детвора и взрослые то и дело просили у нас ключ:

– Мы по-маленькому!

– А нам по большому делу!

В результате открывать замок соседям надоело, и они его сломали, чтобы беспрепятственно пачкать нашу яму, на очистку которой раз в год требовались немалые средства. Но моя мать всех жалела и разрешала пользоваться туалетом.

Между двумя старыми двухэтажными постройками было нечто вроде полянки, где собирались дети и подростки. Увидев меня, они каждый день подбегали, надеясь, что я расскажу им какую-то историю из прочитанных книг. Взрослые вокруг не читали, поэтому дети не видели бумажных книг с самого рождения. Это выяснилось случайно, когда я решила рассказать им сказки Андерсена. К концу повествования вокруг меня сидели на траве около тридцати детей и в тишине, нарушаемой лишь щебетанием птиц, ловили каждое слово.

Бедные! Они ничего не знали про «Огниво» и «Диких лебедей». И никогда не слышали о бесстрашной морской госпоже, полюбившей слабохарактерного принца.

В Ставрополе я обошла несколько мест, заполняя анкеты о трудоустройстве. Но теперь меня не брали на работу из-за сельской прописки.

– Вы живете у черта на куличках! Это же тьма тараканья! – заявляли мне.

Более грамотные, разбирающиеся в законах, отвечали так:

– На Ставрополье вы прописаны год, а до этого жили в Чечне! Поэтому вы нам не подходите!

Все силы я бросила на ремонт, огород и цветы, которые у меня росли необычайно быстро.

Утром я поливала клумбы, а после шла к озеру или устраивала для детишек веселые представления. Я совсем не знала, как жить дальше, и чувство отчаяния растворялось в благих делах, немного отвлекающих от нависших проблем.

Решив постирать наш коврик, я отправилась на полянку между домами и услышала странные звуки: это были одновременно и смех, и плач. Соседские ребята ползали на животе и выдергивали из земли траву.

Я узнала сына и дочку Ворона.

– Привет, ребята! С вами все в порядке? – спросила я.

Старший мальчик был в светлой рубашке и черных брюках, и мне подумалось, что они возвращаются с праздника или, возможно, в селе есть летняя школа.

– О-хо-хо, тетя Полина, – заливались смехом маленькие соседи вместе с друзьями. – До чего же нам классно!

– Расскажите, что приключилось! Посмеемся вместе. – Я начала мыть коврик из ведра с водой.

– Мы взяли у папки бульбулятор, – объяснила синеглазая девочка.

– Что это такое?

– Она не знает! – захохотали мальчишки.

– Не знаю, – честно призналась я.

Дети объяснили:

– Бульбулятор – это штука для травки.

– Мы с папкой сделали его из пластиковой бутылки. Внутрь кладется конопля.

– И ацетон.

– А затем все поджигается.

– Надо дышать!

– Ха-ха-ха!

– Ужас! – вскричала я. – Это наркотики?!

– Да! – обрадованные моей сообразительностью, дети захлопали в ладоши.

– И часто вы этот… бульбунатор используете?

– Бульбулятор! – поправили меня маленькие соседи. – Нет, не часто. Как только папка пойдет к Смотрящему[23].

– В пластиковой бутылке надо сделать дырочку. Насыпать травы или смешать коноплю с обычным табаком, – просвещали меня дети.

– Надо в школе учиться! Книги читать! – поругала я их.

– Обычно мы курим папиросы, – ответил на это старший мальчик. – А вы добрая тетя, вы сказки знаете.

– А мы не знаем, мы их видим, – добавила девочка.

– Нельзя курить, – повторила я.

– Это не табак. Это конопля, – стояли на своем ребятишки.

– Где вы ее взяли?!

Меня охватил гнев, оттого что взрослые совсем перестали смотреть за детьми.

– Как где? – вскричала дочка Ворона. – Оглянитесь, тетя! Здесь кругом поля конопли!

– Конопли?! – Если честно, я совсем не знала, как выглядит конопля, поэтому детям не поверила: – Вы шутите!

– Нет, тетя Полина, не шутим. Пойдемте. – Мальчик и девочка потащили меня за гаражи и сараи.

Там действительно раскинулись какие-то бескрайние плантации растений с тонкими резными листиками, но я все время принимала их за целебные травы.

– Это папина доля, – похвастались дети. – А там, за дорогой, вотчина участкового. Там собирать никому нельзя. Все знают, какие будут проблемы. Участковый Водочкин сам собирает по сезону, а затем мешками продает.

– Участковый? Мешками? Папина доля?! – повторяла я эхом.

– Вам тоже надо попробовать! Вы уже пробовали?

– Нет! – Я попятилась от детишек. – Может быть, участковый выращивает коноплю для экспертизы?

Громкое «ха-ха-ха» неслось мне вслед.

Я наспех потерла щеткой коврик, бросила на просушку и помчалась домой.

Через пять минут раздался стук в дверь. На пороге стояли дети Ворона.

– Тетя Поля, это вам! – Они протянули мне зеленую веточку.

– Что это?

– Положите на подоконник, в тень. Прямой солнечный свет нельзя! Трава высохнет, и вы ее раскурите.

– Нет, спасибо.

– Как хотите, но если вы не покурите, так никогда и не узнаете, почему мы смеялись.

Дети вприпрыжку поскакали на второй этаж по деревянным ступенькам. Ветхие электрические провода окутывали подъезд, как щупальца осьминогов, и периодически искрили, наполняя пространство гарью.