47

Словно ужаленный, я спрыгнул с кровати. В этот же миг голова закружилась так, что ноги подкосились сами, и, выбежав в зал, я рухнул на ковер, взвыл от боли и схватился за виски.

«Мммммм… Господи! Идиот, зачем ты так резко встал? У тебя же сотрясение, дурак!»

Медленно забравшись на диван, я уткнулся лицом в одну из подушек. Голове постепенно становилось легче, и я наконец смог открыть глаза. Стены ползли вбок, а пол еле заметно дергался из стороны в сторону. Стараясь не заострять на этом внимания и отвлекая себя мыслями о предстоящем опоздании, я все-таки встал с дивана.

8:57

Торопясь и часто бросая взгляд на часы, я вышел в подъезд.

– Кошмар, восемь пятьдесят семь! Восемь пятьдесят семь! Уже без трех минут девять! Это пипец! – причитал я.

Меня знобило и подташнивало, голова постоянно кружилась. Слабыми, трясущимися руками я нащупал замочную скважину и спешно просунул в нее ключ. В этот момент за спиной послышались шаги – кто-то быстро поднимался по лестнице. Я обернулся и увидел соседа, которого встречал от силы пару раз.

– Здравствуйте! – пробормотал я и вновь закопошился в замочной скважине.

– Здравствуйте, – ответил тот, замедляя шаг. – Такое раннее утро… Вы на работу?

– Да. Простите, опаздываю… – Я бросил быстрый взгляд в его сторону. Мужчина был одет в домашние трико и белую майку. Правда, белой она была лишь с левой стороны; весь правый бок соседа был испачкан грязью. К одежде и телу прилипли листья, кусочки древесной коры, в волосах были комья земли, а из правого уха и ноздри лилась кровь. Взгляд был спокойный, но слегка затуманенный. Я опешил.

– Боже мой… Что с вами случилось? Где вы так? Вам нужна помощь?

– Нет, все хорошо, – сухо ответил сосед. – Просто меня обманули.

– Кто?

– «Кто, кто»… Они! Хотя, может, у меня просто не получилось.

– На вас напали?

– Нет, не напали… Думаю, я плохо выполнял инструкции…

08:59. Я вновь перевел взгляд на часы.

«Катастрофическое опоздание на работу, особенно перед повышением! Как так получилось, что я проспал будильник? Как я мог не услышать его?»

Мне нужно было бежать, но внешний вид соседа вызывал сочувствие.

– Так что с вами случилось?

– Со мной? Даже не переживайте! – Сосед засмеялся, оскалив зубы, которые были ярко-алыми от крови. – Просто не выполнил все инструкции. Они ведь во всем нужны! А я невнимательно отнесся к этому, вот и получил по заслугам! Все хорошо, только рот чешется.

– Так он же у вас в крови, – неуверенно произнес я. – Вы повредили себе зубы, а может, и челюсть. Когда туда приходится сильный удар, зуд в нёбе и деснах – это нормально.

– А… – Он махнул грязной рукой и начал тереть пальцем с внутренней стороны губ.

Потом он собрал оставшуюся во рту кровь и плюнул перед собой. Смачный шлепок разнесся по подъезду, оставив брызги сукровицы на кафельном полу. Тонкая струйка слюны повисла на его нижней губе, и я, с отвращением наблюдая за тем, как она раскачивается и липнет к майке, попытался завершить наш разговор.

– Ну что ж, раз помощь вам не нужна, я, наверное, поеду?

– Ну, наверное, поезжайте, – ответил тот.

– Обязательно обратитесь к врачу, слышите? Вы сейчас бодры, но это может быть очень обманчиво. – Я обошел его, случайно коснувшись плечом, благо с неиспачканной стороны, и зашагал по ступенькам вниз.

– Вот изучу инструкции, и увидите, как красиво я все выполню! – сосед выпалил мне вслед. – Они мне еще спасибо скажут за то, что сделал все идеально, именно так, как они и хотели! – он перешел на крик. – Немногим удается сделать все настолько досконально, но у меня-то получится! Приходите посмотреть! Придете? – Его голос разлетался эхом по подъезду.

Ускорив шаг, насколько мог, я спустился по лестнице и, борясь с плохим самочувствием, направился в сторону остановки. Погода была отвратительная – холодный ветер и мелкий моросящий дождь. Меня знобило сильнее, но голова перестала кружиться – быть может, от свежего воздуха, а возможно, от моей впечатлительности.

– Надо же, – тихо говорил я сам себе. – Просто везет на дебилов и странных персонажей в последние дни! Такое ощущение, что они – как мухи на мед… Бррр, собачий холод…

Через некоторое время я уже стоял в относительно теплом, набитом людьми автобусе, правда, у самых дверей, прижавшись к ним спиной, а лицом – к груди полной женщины в вязаной шапке. Автобус резко тормозил на светофоре и рывками трогался, расшатывая не только тела, но и психику пассажиров. Несмотря на общую нервозность, все сидели молча, периодически поправляя на коленях пакеты и портфели.

Так и не поднявшись в салон автобуса, я смотрел на всех снизу вверх, разглядывая покрасневшие от холода ноздри прижавшихся друг к другу людей. Напротив меня, сразу за женщиной с большой грудью, стояли мама с дочкой лет пяти. Маму я не видел, а вот девочка была совсем рядом – в серой шапке с бубоном и в светлом пуховике с капюшоном. Девочка рассматривала мелькающие в окнах витрины и то и дело поглядывала на меня. Видимо, выражение моего лица было столь болезненным, что у девочки не хватало духа задержать на нем свой взгляд дольше чем на пару секунд.