47 отголосков тьмы (Антология)

Тиктак перемкнул Систему, а Система перемкнула его. И начала давить. Тиктак угодил в свои же шестеренки, застопорил их ход, после чего… страшно рассказывать… механизм двинулся в противоположную сторону. Отправной точкой послужила вернувшаяся память Паяца; она же была первой линией, которую перешагнуло Новое Время.

– Привет, любимая, как поживаешь? – обращался не-обычный-Марм к Алисе, чем приводил ее в бешенство.

– Люди, – говорил он, – хватит злиться – давайте веселиться! Меняйте стихию на стихи, – говорил он.

– Кто умен, тот обречен, – говорил он. Улыбаясь. – А рассказать анекдот про одноногую собачку?

И прочую чушь говорил он, и вещал, как тогда, в мегафон, и раскидывал бомбошки, как тогда, и распространял пропагандошки, и все страньше и страньше становился в глазах… нет, не окружающих – Тиктака.

А Тиктак менялся, безостановочно менялся, с точки зрения людей, которыми когда-то (да что уж там, давайте начистоту) безжалостно управлял. Окружающих, охватывающих, стесняющих людей. Тиктак попался в собственную ловушку – настроенной Системы; только вот настройки использовали непривычные, иные. Природные.

Колесо Природы тяжелее колесика Механизма.

И обратились взгляды на Тиктака. И обратился смех против Тиктака. И обратилось к Тиктаку общественное знание.

Самое интересное, что плохого-то тут ничего, обычное дело: одни разведали, передали другим. Но каждый помнил, кто таков Тиктак, и уважал его – а он, вот беда, забыл. Возомнил себя черт знает кем, Марм знает кем…

…Следующая встреча Паяца и Тиктака произошла на Зоне.

– Привет, Тиктак, – сказал Паяц.

– Кто Тиктак? Я Тиктак? – сказал Тиктак.

– Естественно, ты. Ты – Тиктак. Ты пинаешь Время, чтобы оно летело, вперед и вперед. Разве нет?

– Нет?

– Я принес тебе бомбошки.

– Спасибо. И все?

– Еще благодарю тебя за удачно выстроенную стену – за ней не видно огрехов предыдущей Системы.

– Не понимаю.

– И еще предлагаю тебе покаяться.

Тиктак был несказанно удивлен.

– В чем? Я думал, я Паяц и мне не в чем каяться.

– Да. – Паяц кивнул. – Так оно и есть.

И он оставил Тиктака запертым внутри собственной головы, приведенной в негодность слишком большим количеством шестеренок, пытающихся навести порядок. Шестеренок, уже неисправно мешающих друг другу. Не подлежащих починке… а там кто знает…

Осталось сказать про Алису: она вышла замуж, однако была несчастлива браке. Такое случается.

Вот, собственно, и финита ля опера. Только откуда же берутся болваны, вечно пишущие продолжения?

Мрр… мрр… мрр… мрр… – завел Паяц часы Тиктака. – Мрр… мрр… мрр…

Моему наставнику, другу и собрату,

Автору Персонажей и Самого Первого Рассказа,

великому писателю Харлану Джею Эллисону посвящаю.

Июнь 2014 года

Ваш выход, паяцы! (Из цикла о персонажах Харлана Эллисона)

Смеются паяцы – любви им не нужно;

И плачут паяцы – по карме, по роли, –
Так каждый юродничать будет, доколе
Все люди в театре и в цирке все дружно.

Паяц, он же Эверетт С. Марм, был занят привычным в последнее время делом – сидением в кресле. Самое интересное, что и понятие времени стало для него привычным, невзирая на коренные изменения, им же, Э. С. Мармом, внесенные… ну ладно, не в вековечную, но в довольно возрастную вещь.

Долго пересказывать, поэтому поверьте схематичности:

1. Миром заправляла Система, каковой он вообще-то и являлся.

2. Главным регулировщиком в Системе работал Тиктак.

3. Тиктак ненавидел Паяца за глупые, а нередко и вовсе бездумные выходки, которые стоили Системе драгоценных минут, порядка и прозрачности.

4. В течение одного длительного противостояния Тиктак успел победить, потом Паяц одержал верх, была раскидана чертова прорва листовок в окружении бомбошек, которые щедро рассыпал Марм, пролетая в своем автотранспорте: над Городом, Системой, Жизнью.

В данный же момент и в тот самый миг, когда вы читаете эти слова, Тиктак сидит на Зоне, поедает принесенные Мармом бомбошки и затуманенным мозгом безуспешно пытается осознать, что он не Марм. Сам же Паяц, фактически отошедший от революционно-юмористических дел, удобно расположившись в широченном кресле, по-прежнему не знает, как обращаться со свалившейся на него чудесатым образом властью над временем.

Ну вот в его руках часы Тиктака, да. Ну вот он их завел – и где-то там, на Зоне, или в Переделкино, или Называйте-Как-Заблагорассудится, Тиктак сделался чуть более подвижным. А еще Паяц подарил ему лишние секунды жизни, потому что они лишними, и это известно со школы, никогда не бывают.