48 часов

– Ты, сука! – Подошел и вцепился в мои волосы, дернув голову вверх. Ярость застилала глаза, лицо уёбка расплывалось из-за накативших слез, и кажется скула сейчас треснет. – Не могла получше отсасывать, чтобы твой ёбырь не бросал трубки, а приезжал тебя спасать? – Слюна брызгала на лицо, когда он орал глядя на меня. Руки амбала сжимали мое тело до хруста костей. Вырваться не было возможности, поэтому просто зависла. Всхлипы рвали внутренности, отдавая болью в солнечное сплетение. За что мне это?

Рома отошел и указал громиле на пустой стул в центре помещения. Тот швырнул меня на него и замахнулся. Но бить не стал.

– Сиди и не рыпайся, иначе убью суку.

Да больно надо! Села и затихла. Он уже не держал меня, поэтому смогла свободно вздохнуть. Но всхлипы по-прежнему сотрясали все тело.

Закрыла глаза и начала молиться. Господи! Хоть бы он не пришел. Пусть он останется дома. Они же убьют его. Просто убьют. А потом и меня. Ведь я пока жива лишь для того, чтобы заманить сюда его.

Отец спустился по лестнице и встал напротив Ромы. Тот торопливо заговорил. Слов я не слышала, лишь издали наблюдала, как тот нервно дергает башкой.

Дурное предчувствие подкатило к горлу. Если Чёрный не придет, они меня убьют? А отец? Тот человек, которого я считала отцом, он им позволит?

Да.

Прикрыла глаза.

Значит так суждено.

Глава 37

Правда – она как проститутка:

все ее хотят, но никто не любит.

(с)

Звук открываемой двери привлек внимание всех присутствующих. Отец, Рома, два амбала, стоявшие неподалеку от них – все повернули в голову и уставились на вошедшего.

Чёрный ступил в гараж, стянул с плеч пальто и чинно повесил его на спинку еще одного стула около входа. Так же чинно принялся расстегивать манжеты белоснежной рубашки и закатывать рукава.

Все молчали. Я, потому что горло сдавил страх.

Всё. Это конец. Нам обоим. Интересно, кого из нас убьют первым?

Сынок мэра опомнился и дернулся в сторону Андрея, но батя рванул его за рукав, вынудив остановиться.

– Ты еще больший идиот, чем я думал. – Мерзкий выговор Ромы заставил вздрогнуть. Мысленно порадовалась, что мои руки не связаны: без боя не сдамся.

– Пришел один, думаешь, справишься с моими ребятами? – Смех звучал наигранно, но сын мэра не унимался. – Не надейся на мою жалость. Наконец-то я разберусь с тобой, падла. Эдик, Коля…

Обращение к абмалам не подействовало. Те продолжали стоять.

Рома обернулся и заорал во весь голос:

– Эдик, Коля, оглохли, сука? – Истерика в голосе вызвала истерическую гримасу на моем лице, но разбитая губа заставила поморщиться. Совсем ёбнулась…

Сердце замерло, когда Чёрный вскинул бровь и бросил короткий взгляд в сторону амбалов. Те незамедлительно повязали отца и Рому, поставив их на колени в паре метров от стула, на котором висело пальто. И я смогла наконец-то выдохнуть.

Как? Ка-а-ак блядь?

– Ты… – Сынок мэра заговорил, но удар по морде заставил белобрысого замолчать.

Андрей устроился на стуле напротив пленников, и в гараже зазвучал его вкрадчивый голос.

– Твои ребята гораздо умнее тебя. Я предупреждал, что её лучше не трогать. – Короткий взгляд на меня, и на душе потеплело. Всхлипнула, попыталась сглотнуть, но ком в горле не дал этого сделать. – Она. Моя. Два слова. Что непонятного?

Рома сплюнул на землю около ног Чёрного и выдавил из себя.

– Твоя подстилка…

Еще один удар отбросил блондина на метр назад.

Рома казался настоящим затупком. Может он закинул наркоту? Нихрена не соображает!

А вот отец выглядел слишком напряженным и задумчивым, будто прорешивал в уме сотни вариантов развития событий. Увидел, что Чёрный вошел один, значит что-то неладно.

Тревога, терзавшая меня не проходила: неужели и я что-то упускаю? Батя бросил короткий взгляд в мою сторону, но я проигнорировала его. Сейчас он представлял собой довольно жалкое зрелище, но мне, как ни странно было плевать. На него. Он предал меня. Отдал в руки врагу. А Андрей второй раз в жизни спас меня.

– Уведи ее. – Безразличный приказ, и в гараж вошел Светлов.

Да. Да!

В гараж. Вошел. Светлов.

Я остолбенела, мне кажется, даже челюсть немножко отвисла.

– Ты жив?! – Непроизвольно, честное слово. Но довольно громко.

Сашка направился ко мне, и по его лицу скользнула тень улыбки. Не идиотской, как обычно, нет. Другой. Так улыбается старший брат, когда видит, что его сестра нашкодила. Тепло. Снисходительно.

Светлов протянул мне руку, но я не спешила подниматься со стула.

Сука! Жив! Он дурачил меня! Издевался!

Метнула взгляд в сторону Чёрного, но сквозь маску похуиста невозможно было разглядеть истинные эмоции.

– Идем. – От звуков родного голоса на глаза навернулись слезы.

И он. Он тоже предал. Не сказал. Бросил. Ненавижу!

Ударила по конечности и поднялась! Слезы душили, но не здесь, не при них!

Закусила губу до боли, ощутив привкус железа во рту. Сердце о ребра, но ноги не двигались.

Я продолжала стоять как истукан, только злость начала подниматься из самого нутра, грозясь затопить всю меня.

– Пошли. – Светлов, как ни в чем не бывало, продолжал стоять рядом.