48 минут, чтобы забыть. Интенция

— В качестве извинения. — Она перекинула через плечо небольшую сумку на металлическом ремешке. — Идем.

— Я не хочу, — ответил я уверенно.

Во-первых, я плохо ее помнил и не был уверен, что мы последний раз виделись в тринадцать. Во-вторых, Тай был в нее влюблен настолько, насколько тянулась лента моей памяти, и приглашать ее куда бы то ни было показалось мне полным предательством. А в-третьих, меня задел командный тон, с которым она просто поставила меня перед фактом, что я вроде как обязан идти.

— Почему не хочешь?

Я попытался придумать, что сказать, но мозг стал, как чистый лист.

— Терпеть не могу кофе. — Я засунул руки в карманы, зашагав по дороге. Что за бред я сморозил?

— Хорошо, проводи меня тогда.

Дружественная обстановка, установившаяся между нами, полностью растворилась в холодном воздухе, и я натянул свой капюшон в надежде, что он согреет. Хотя сам хотел спрятаться.

Всю дорогу Виола молчала. Я тоже не искал подходящих слов.

«Доведу ее до места и больше никогда не увижу», — думал я. Напрасно.

Стеклянные двери медленно разъехались в стороны, впуская нас внутрь. Легкие сразу же окутал аромат свежесваренного кофе и венских вафель. Что-то знакомое промелькнуло в голове, тут же напомнив о себе ноющей болью. «Дом». Да, наверное, так когда-то пахло на нашей кухне.

— Что ж… — собравшись попрощаться, произнес я, но девушка меня перебила.

— Капучино с шоколадной крошкой и черный чай, — сказала она парню за стойкой, опираясь на нее локтем. — Да, и лимонный чизкейк, пожалуйста. — Виола посмотрела прямо на меня и добавила: — Раз ты не хочешь, то считай, я тебя приглашаю.

— Зачем ты это делаешь? — совершенно потерявшись, спросил я.

— Сама не знаю, — ответила она, доставая из сумки зеленый кожаный кошелек. — Долг, вероятно, хочу вернуть.

Виола искренне улыбнулась и вновь повернулась к кассе. Ее волосы от влажности начали завиваться в забавные кудряшки. До того ярко рыжие, что того и гляди посыпятся искры. Не то чтобы я специально обращал внимание. Просто это боксерская привычка, которую с детства привил Джесс — следить за каждым жестом противника. Противника ли?

Я чувствовал себя странно, изучая её. Словно подглядывал в замочную скважину запертой комнаты, от которой мне никогда не достанется ключ. Потому что не заслужил, не имел права. А еще слишком хорошо помнил улыбку, расцветающую на лице Тая, когда он получал от нее очередное письмо.

Мысли тут же споткнулись.

Мне не следовало пить с ней кофе, не следовало вообще находиться рядом, но меня всегда так и подмывало нарушить пару правил. И я не мог объяснить, по какой причине в тот раз был именно такой случай.

— С вас пятнадцать девяносто девять, — скучающе произнес бариста, и до того как Виола успела открыть кошелек, я протянул двадцатку.

— Что ты делаешь? — возмутилась она.

— А на что это по-твоему похоже?

Виола нахмурилась.

— Ты не должен платить, ты меня не приглашал.

— В любом случае, уже слишком поздно, — ответил я, забирая сдачу и бросая пару монет в банку на благотворительность.

— Сам сказал, что не хочешь пить со мной кофе.

Ее глаза гипнотизировали мои, словно заставляя пойти на попятную. «Ага, жди!» — ухмыльнувшись, подумал я, вслух же произнес:

— Передумал. Считай, что приглашаю сейчас.

— Ты невыносим, как и раньше. — Она с силой запихнула кошелек в сумку. — Я не соглашаюсь с тобой идти!

Виола сжала губы в жесткую прямую линию, задрав подбородок, и уперла руки в бока, словно пытаясь поставить меня на место, точь-в-точь как семь лет назад. Только теперь это выглядело комично, учитывая, что я был выше ее на голову. Я и сам не понимал, почему получал такое удовольствие, подначивая ее. Это как играть с огнем, подкидывая в него сухие щепки и каждый раз наблюдая, как он вскидывается к небу.

— Мы не виделись семь лет, Ник, а ты ведешь себя … — Развернувшись на каблуках и скрестив руки на груди, девушка двинулась вглубь кафе, так тщательно выбирая столик, словно от того, где следующие пятнадцать минут мы будем сидеть, зависела чья-то жизнь. Я с подносом в руках зашагал следом. Она пожала плечами и развела руками. — Короче, ты меня разочаровываешь.

— Так это твоя проблема. Не надо было очаровываться.

Я поставил поднос на стол и упал на сидение напротив. Виола осталась стоять, скрестив на груди руки.

— А ты все такой же.

— И какой же? — отбил я вопрос.

— Невыносимо наглый, — ответила она, присела и пододвинула к себе кофе.

— Так ведь и ты всё та же, Морковка.

— Какая же?

— Напыщенно самоуверенная.

— Это я самоуверенная? Ты на себя бы посмотрел, — обиженно бросила она, слишком громко для этого крошечного помещения. Люди начали с любопытством поворачиваться.

— А еще шумная, — не скрывая своего веселья, произнес я. — Очень и очень шумная.

Очевидно, осознав глупость ситуации, Виола, насупившись, притихла и снова закрылась. Я взял чайную ложку, лежащую на ее блюдце и, отломав кусок от чизкейка, засунул его в рот.

— Эй! — Ее брови возмущенно метнулись вверх. — Это мой торт!