48 законов власти

Самый распространенный метод шпионажа — использование других людей, как в случае с Дювином. Способ простой, действенный, но рискованный: вы, несомненно, будете получать информацию, но у вас почти нет контроля над людьми, которые на вас работают. Они могут оказаться недостаточно умелыми, чтобы скрыть, что шпионят, или даже начать действовать против вас. Гораздо лучше стать шпионом самому, изображая друга, но при этом незаметно собирая информацию.

Французскому политику Талейрану не было равных в этом искусстве. Он обладал почти сверхъестественной способностью выведывать у собеседников секреты в обычном вежливом разговоре. Его современник барон де Витроль писал: «Его манеру разговора отличали остро­умие и изящество. Он владел искусством прятать свои мысли или умыслы за прозрачной вуалью намеков, слов, которые скрывали больше, нежели выражали. Только при крайней необходимости приоткрывал он собственную личность». Ключом здесь является способность Талейрана подавлять себя в беседе, чтобы другие говорили о себе, неизбежно обнажая свои намерения и планы.

На протяжении всей жизни Талейрана о нем говорили, что он интереснейший собеседник, хотя на самом деле говорил он очень мало. Он никогда не касался в разговоре собственных мыслей; он давал возможность окружающим раскрывать себя. Он организовывал для иностранных дипломатов дружеские игры в шарады, светские приемы, на которых ловил каждое их слово, вытягивал из них откровенные признания и собирал информацию, бесценную для него как министра иностранных дел Франции. На Венском конгрессе он занимался сбором сведений другим способом: выбалтывал то, что казалось секретом (на самом деле чаще всего собственную выдумку), и наблюдал за реакцией слушателей. Он, например, мог сообщить собранию дипломатов, что из надежного источника ему стало известно, будто русский царь собирается арестовать высокопоставленных военных за измену. Видя реакцию собравшихся на эту выдуманную новость, он замечал, кого особенно воодушевляет ослабление русской армии, — может быть, их правительства строили планы относительно России? Как выразился барон фон Штеттен, «месье Талейран стреляет из пистолета в воздух, чтобы посмотреть, кто выскочит в окно».

Будьте внимательны на светских приемах и безобидных вечеринках. Именно здесь люди ослабляют самоконтроль. Подавляя собственную индивидуальность, вы можете спровоцировать их на откровенность. Блеск этого маневра состоит в том, что окружающие ошибочно принимают ваш интерес за дружбу. Таким образом, вы не только собираете сведения, но и обзаводитесь связями.

Этот метод, впрочем, следует применять аккуратно и внимательно. Если вас заподозрят в выведывании секретов у окружающих, то будут избегать. Делайте акцент на дружеской болтовне, а не на ценных сведениях. Ваш поиск крупиц информации не должен бросаться в глаза, или ваши наводящие вопросы скорее вскроют ваши намерения, чем позволят получить нужные вам сведения.

Один из приемов, который можно испробовать, подсказан нам Ларошфуко. Он писал: «Искренность может быть обнаружена в считаных людях и часто является умнейшей из уловок — искренность проявляют с целью вытянуть откровенные признания и секреты из других». Иными словами, притворившись, будто вы открываете собеседнику душу, вы легче сможете вытянуть его собственные секреты. Сделав фальшивое признание, вы можете рассчитывать на правдивое с его стороны.

Другую хитрость связывают с именем философа Артура Шопенгауэра, который предлагал изо всех сил противоречить людям в разговоре, чтобы вызвать их раздражение, довести до такого состояния, когда они перестанут следить за своими словами. Всплеск эмоций заставляет их раскрыть всю правду о себе, ту самую правду, которая впоследствии может быть обращена против них.

Еще один, косвенный, метод — расставлять маленькие ло­вушки, заставляющие людей выдавать себя. У Хосрова II, коварного и могущественного шаха Ирана в VII веке, было множество способов узнавать всю подноготную подданных, не вызывая при этом подозрений. Если, к примеру, он замечал, что двое его придворных дружны, он отзывал одного из них в сторону и сообщал, что ему известно, будто второй друг — изменник и скоро будет казнен. Шах говорил придворному, что доверяет ему больше, чем кому-либо, и что тот должен хранить эту тайну. Затем он внимательно наблюдал за обоими. Если обнаруживалось, что поведение второго человека никак не изменилось, он делал вывод, что первый придворный сохранил секрет. Тогда он повышал его в чинах, а позднее делал признание: «Я хотел убить твоего друга, потому что мне кое-что о нем сообщили, но, проверив донос, я убедился, что он был ложным». Если же, напротив, второй придворный начинал избегать шаха, держаться скованно, Хосрову стано­вилось ясно, что его секрет выдали. Тогда второго придворного изгоняли, сообщив ему, что все было лишь проверкой, которую он не прошел, и что, хотя он и не совершил ничего дурного, ему больше не доверяют. Первого же придворного, выдавшего секрет, Хосров высылал из страны.