48 законов власти

Услышав, что ее возлюбленный вернулся, Гильельма по­спешила навстречу, упала перд ним на колени, сбросила ву­­аль, чтобы поцеловать его, и умоляла о прощении, чем бы ни был вызван его гнев. Вообразите его разочарование — план полностью провалился. Она не вышла из себя, она вообще никогда не выходила из себя, она лишь крепче полюбила, а ему так и не придется испытать радость примирения после ссоры. Видя ее теперь, он решился попытаться достичь задуманного еще раз: оттолкнул ее с грубыми словами и угрожающими жестами. Она удалилась, на этот раз жестоко обиженная.

На следующее утро трубадур пожалел о содеянном. Он снова поехал в Жавиак, но дама не приняла его и приказала слугам прогнать его от замка по подвесному мосту и дальше по холму. Гийом бежал. Вернувшись к себе, он разра­зился рыданиями: он совершил ужаснейшую ошибку. В течение следующего года, лишенный возможности видеть даму сердца, он страдал от ее отсутствия, ужасного отсутствия, которое лишь разжигало его любовь. Он написал одно из своих прекраснейших стихотворений «Моя песнь возносится, словно покаянная молитва». Он написал множество писем Гильельме, объясняя свой поступок и умоляя о прощении.

После долгого сопротивления мадам Гильельма, вспоминая его мелодичные песни, красивое лицо, а также сноровку в танцах и соколиной охоте, почувствовала, что не прочь вернуть его. Чтобы наказать трубадура за его жестокость, она приказала ему удалить ноготь с мизинца правой руки и прислать ей вместе со стихами, описыва­ющими его страдания.

Он выполнил все в точности. В конце концов Гийом де Бало получил возможность ощутить это чувство — при­мирение после размолвки, которое превосходило даже испы­тан­ное его другом Пьером.

Верблюд и плывущие поленья

Кто первый увидал Верблюда,

Тот прочь бежал при виде чуда;

Второй осмелился приблизиться к нему,

А третий и узду надел на дромадера.

Так, силою привычки и примера,

Становимся мы близки ко всему,

Что нам казалося пугающим и странным, —

С ним находясь в общеньи постоянном.

В пример тому я приведу рассказ.

Стоявшие на страже как-то раз

Увидели предмет, плывущий в отдаленьи.

Немедленно решили все вокруг:

«Большой фрегат иль брандер!»

Чрез мгновенье

Все в нем увидели простой с товаром тюк, челнок

И, наконец, плывущие поленья.

Знаком я в свете кое с кем,

Кого касается мое повествованье:

За нечто их сочтешь на расстояньи,

Вблизи они окажутся ничем.

Жан Лафонтен (пер. О. Чюминой)

Толкование

Пытаясь открыть радость примирения, Гийом де Бало непреднамеренно испытал истинность закона об отсутствии и присутствии. В начале операции следует возвысить и усилить значение своего присутствия в глазах окружа­ющих. Если исчезнуть слишком рано, вас могут попросту забыть. Но когда вас любят, разлука воспламеняет и волнует. Если причина вашего исчезновения неизвестна, это лишь подливает масла в огонь: партнер начинает думать, что это его (или ее) вина. Пока вас нет рядом, воображение влюбленного взбудоражено, а разгоряченное воображение делает любовь сильнее. Напротив: чем больше Гильельма преследовала Гийома, тем меньше он любил ее — она стала слишком доступной, не оставляла простора для его воображения, так что чувство начало задыхаться. Когда она перестала посылать к нему гонцов, он получил возможность сделать глоток воздуха и вернулся к первоначальному плану.

То, чего не хватает, неожиданно кажется заслужива­ющим нашего уважения и чести. То, что длится слишком долго, надоедает, начинает докучать. В Средние века дамы постоянно подвергали любовь своих рыцарей испытаниям, посылая их в долгие и изнурительные странствия, для того чтобы в их жизни были разлуки и встречи. В самом деле, если бы Гийом первым не оставил свою прекрасную даму, ей самой пришлось бы отослать его, самой позаботиться о разлуке.

Человек сказал Дервишу: «Почему я так редко вижу тебя?» Дервиш отвечал: «Потому что слова „Почему я так редко вижу тебя?“ слаще для моего слуха, чем слова „Зачем ты снова явился?“».

Мулла Джами. Цит. по «Каравану снов», Идрис Шах, 1968

Соблюдение закона

Когда-то давно ассирийцы правили в Азии в течение многих столетий. Однако в VIII веке до н. э. народ Мидии (северо-западная часть Иранского нагорья) восстал против них и добился свободы. Жителям Мидии предстояло установить новое правление. Решительно настроенные против любой формы деспотизма, они не хотели предоста­вить неограниченную власть одному человеку, кем бы он ни был, не соглашались на монархию. Без лидера, однако, стране грозил хаос, раздробленность, соседние деревни воевали бы друг с другом.