«Ты живая, чудовище?»
Я вяло на него покосилась. Вздохнула. Показала «чуть-чуть». Потому что вообще ни сил, ни желания делать какое-то лицо после вчерашнего не было.
Он – спросил:
«Печатать – сможешь?»
Кивнула.
Он – кивнул на комп, сказал:
«Сможешь как-нибудь по простому накидать статейку про разницу между тупо покрасить волосы от балды под актрису и перекраситься вдумчиво в кого-то? Люку – клинит. Сложные вопли из неё лезут. А надо что-нибудь простое и понятное, на уровне совета двенадцатилетней школьнице. Накидай что-нибудь пожалуйста на пару-пяток страничек. Люка и редактор потом доправят».
Я – кивнула. Переползла до компа.
Села. Потупила в тупой экран. Потом, как-то… ну, как вхлам пьяный, который не осознаёт, что делает, – накидала что-нибудь.
Я писала только от себя и про себя. Про состояние полной пустоты с пониманием, что вообще я – не совсем полный задрипыш. Раз Ангел сестрёнкой обозвал. Но Деску, который «братуха» Ангелу, я – мелкая сестрёнка и – всё. Как бы – жри что дают и не выпендривайся.
В общем, дописала. Сохранила. Повернулась к нему, сидевшему за столом с распечаткой. Маякнула, что – всё.
Он – сел рядом, рассказал-показал, как отправлять файлы по сети. Сделала, кое-как запомнив.
Потом – спросил:
«Ты в каллиграфию – можешь?»
Подумала, показала «чуть-чуть».
Он – принёс рисовой бумаги, кисточку. Бумажку с записью «С глубокой благодарностью моему (первому/второму) экзаменатору. Айрин Мацумото». Спросил, смогу ли перевести-написать. И нет ли мыслей, что дополнить. Положил тот ручку-кулон. Взяла, зачеркнула «глубокой», написала «наивной-открытой-пустой (без маски) = искренней» Поставила знак вопроса.
Он – глянул, сказал:
«Давай сама выбери. Я не очень в глубинах японской культуры».
Не думая, взяла «пустой». Просто эмоционально. Ну и всё остальное – тоже не очень думая. Со второй попытки накидала что-то похожее первому экзаменатору. Повторила – второму.