49 оттенков индигово-сиреневенького

И тем более, блин, я была вообще не в теме, что оказалась на острие информационной драки двух Империй. Мне никто не рассказывал, что Ангел в аэропорту всучил Пайдзы четырём японским мастерам прилетевшим на разведку – и из своих додзё, и вообще. Никто не рассказал, что судья с моим дедом в одном додзё занимался и были они заклятые враги. И судья в плен не попадал, но тренировал американцев и вообще зашёл в Россию от ЦРУ с просьбой запороть открытие в России додзё и импорт военного психоза, цитируя Ангела. И тем более мне никто не рассказал, что второй экзаменатор в карате – первый дан для галочки, а так-то – восьмой айкидо. И печать шлёпнул своей школы.

И не было такого, что первый номер Экзисты я переводила на японский, после чего его перевели с японского на английский, потому якобы что только так с японского на английский мог получиться такой философский трактат.

Короче, ничего этого – не знаю. Не было.

Как есть рассказываю, как на духу.

В общем, я – дописала, отдала. Он – спрятал, унёс. Сел со мной за стол, сказал:

«Огромное… без маски, спасибище тебе. Есть просьбы, пожелания?»

Я – подумала. И решила чуть-чуть мазохизма.

Ну, вспомнила, чего у нас в холодильнике – нет. И в русской столовой – тоже нет. И попросила:

«Почему-то захотелось… случайно, в городе нет повара японской кухни? Хочу сравнить мисо, которое готовил дед, с тем, что от японского повара. И роллов хочу, дегустационный поднос по четыре штучки совместимых»

Он – посмотрел на меня неверяще.

Я провалилась в себя от стыда за собственную наглость. Молчали секунд десять. Потом я ощутила, что он вообще на меня не смотрит. То есть я – пустое место.

Сдержала плачь. Ну, почти.

Смахнула слезинку, шмыргнула и прошептала:

«Извините».

Встала. Со второй попытки. С первой – ноги не смогли и накатило головокружение. Шагнула…

Вернулось ощущение его взгляда. Очень яростно-весёлого. Он – рявкнул:

«Сядь!»

Я – вздрогнула. Очень хотелось убежать. Удержала мысль, что если попробую бежать – упаду. Разревусь прямо тут. А он понесёт в кровать, как слабачку.

Так что – сцепила зубы и лицо, аккуратно рухнула обратно, ругая слабое тело.

Посидела, сгорбившись, молча глядя перед собой. Смахнула слезинки. Шмыргнула.

Начала накатывать пустота, безразличие в мыслях и чувствах.

Он – спокойно сказал:

«Это – хорошая мысль. И – возможно. Но – завтра. Как отлежишься. Ладно?»

И у меня по разуму покатилось, без слов, сухой голой мыслью – «завтра, завтра, завтра, потом, потом, потом, в будущем, в будущем, в будущем, не сейчас, не сейчас».

Я горько кивнула вот этому ответу, что всё останется в завтра. Мне не догнать свои мечты про завтра, ибо сегодня я лежу пластом.

Ну, вы поняли, что это за песня. Изначально мысль была такая. Потом отредактировано.

Он подумал, спросил:

«А ещё мысли-пожелания есть?»

Я покачала головой. Он:

«Ладно. Тогда – травок выпей и иди под одеяло, если хочешь»

Кивнула.

Он снял с плиты парившийся заварочный чайник, поставил мне его, пиалку, кувшин воды.

Налил. Ушёл к компу.

Я машинально взяла, упираясь локтями в стол. Начала пить, отстранённо наслаждаясь горечью до сладости.

На второй пиалке он замер. Хмыкнул. Залез в стол, достал радиотелефон. Через пяток секунд телефон зазвонил.

Ну, я это видела, краем глаза. Но даже ничего не подумала. Хотя мозг от чая уже запускался потихоньку, но – так, типа мыслей что «ему что-то написали, сказали, что – позвонят. Ну и он достал телефон до звонка».

И то, что это телефон, я поняла, когда он заурчал вызовом, а Деск взял и сказал:

«Привет, ты как ныне?… Ага. Я – нормально, дописываю… Конечно, заходи… Давай сама… а вот и узнаем… передаю»

И передал трубку, тяжеленную, удивлённой мне.

Взяла этот кусок нереальности. Ну, это был мой первый телефонный разговор. Сразу – по мобильной. Тогда – правительственной радио.

В трубке раздался голос Люки:

«Ринка, привет! Я вообще всё помню про то, как у тебя с разговорами. Но вот решила узнать, а как оно через телефон. Попробуем?»