Читаем <4D6963726F736F667420576F7264202D20D2E8F5EEEFEBE0E220C22EDE2E2C20D2E8F5EEEFEBE0E220D22ED1202D20C2E5EBE8EAE8E920EFE5F0E5F5EEE42E646F63> полностью

беспокоилась о том, как больная мать воспримет известие о ее смерти. Лишь только Марта

подумала о матери, как увидела ее сидящей в кресле рядом с кроватью у себя дома в Вермонте.

"Я продолжала находиться в палате реанимации, но в то же время была у мамы в спальне. Было

поразительно - находиться одновременно в двух местах, да еще настолько удаленных одно от

другого, но пространство казалось понятием, лишенным смысла... Я села на край ее кровати и

сказала: "Мама, у меня был сердечный приступ, я могу умереть, но я не хочу, чтобы ты

беспокоилась. Я не против того, чтобы умереть". Но она не смотрела на меня. "Мама, -


продолжала я шептать, - это я, Марта. Мне надо поговорить с тобой". Я попробовала привлечь

ее внимание, но вдруг фокус моего сознания вернулся в реанимационное отделение. Я оказалась

в собственном теле".


Позже, придя в себя, Марта увидела у кровати мужа, дочь и брата, который прилетел из

Коннектикута. Оказалось, что брату позвонила мать. У нее было странное ощущение, что с

Мартой что-то случилось, и она попросила сына узнать, в чем дело. Позвонив, он выяснил, что

произошло, и первым же самолетом прилетел в Айдахо.


Неужели Марта действительно преодолела без тела расстояние, равное двум третям

протяженности США, и общалась со своей матерью? Мать сказала, что она что-то

почувствовала: что-то не в порядке, но не знала, что именно, и не представляет себе, как она

узнала об этом [32, с. 82].


Рассказ Марты можно расценить как редкий, но не единственный случай. Марте в

определенной степени удалось добиться контакта с матерью и передать ей "чувство

беспокойства". Однако большинству этого сделать не удается. Но наблюдения за действиями

врачей, родных, в том числе и находящихся на определенном расстоянии от операционной, потрясают.


Вот какой случай описывается в работе [29, с. 5]. Оперировали женщину. Поводов

умереть от операции у нее почти не было. Она даже не предупредила мать и дочь об операции, решив рассказать им обо всем позже. Но на операционном столе наступила клиническая смерть.

Больную вернули к жизни, и о своей короткой смерти она ничего не знала. А проснувшись, рассказала об удивительном "сне". Ей снилось, что она вышла из тела, находится где-то

наверху, видит свое тело на операционном столе, врачей вокруг нее и понимает, что она, скорее

всего, умерла. Стало страшно за мать и дочь. Подумав о домашних, она внезапно очутилась

дома. Она увидела, что дочка примеряет перед зеркалом голубенькое платьице в горошек.

Вошла соседка и сказала: "Люсеньке это понравилось бы". Люсенька - это она, присутствующая

здесь и невидимая. Все спокойно, мирно дома - и вот она снова в операционной.


Врач, которому она рассказала об удивительном "сне", предложил съездить к ней домой, успокоить домашних. Удивлению матери и дочери не было предела, когда он упомянул о

соседке и о голубеньком платьице в горошек, которое они готовили сюрпризом для Люсеньки.


В газете "Аргументы и факты" N. 11 за 1998 год опубликована маленькая заметка А.

Луганкова "Умирать совсем не страшно".


Он пишет, что в 1983 году ему довелось испытывать костюм для космонавтов. С

помощью специального приспособления кровь от головы "отсасывали" в ноги, имитируя

действие невесомости. Врачи застегнули на нем "скафандр" и включили насос. И то ли про него

забыли, то ли автоматика подвела - но откачка длилась больше, чем нужно.


"В какой-то миг я понял, что теряю сознание. Позвал на помощь - из горла вырвался

хрип. Но вдруг боль прекратилась. По телу разлилось тепло и я ощутил необыкновенное

блаженство. Перед глазами возникли сцены из детства. Я увидел сельских пацанов, с которыми

бегал на речку за раками, деда-фронтовика, покойных соседей... Потом заметил, как люди в

белых халатах с растерянными лицами склонились надо мной, кто-то начал массировать

грудную клетку. Сквозь сладкую пелену внезапно ощутил отвратительный запах нашатыря и

очнулся. Доктор, конечно, не поверил моему рассказу. Но мне-то что - я теперь знаю, что такое

остановка сердца и что умирать не так уж и страшно".


Нечто подобное наблюдал девятнадцатилетний парень, который попал в автомобильную

катастрофу. Он рассказал, что на перекрестке на них налетел другой автомобиль. "Я слышал, как трещал бок автомобиля, а затем был один момент, будто я двигался в темноте, в каком-то со

всех сторон закрытом пространстве. Все это длилось только одно мгновение, а затем я вдруг -

ну как бы парил два метра над дорогой, четыре метра от автомобиля, и я слышал слабеющее эхо

от грохота столкновения. Оно утихало вдали". Потом он видел людей, которые бежали и

толпились вокруг машины, видел своего друга, выходившего из машины и потрясенного, видел

в разбитом автомобиле свое собственное тело, залитое кровью и с перекрученными ногами.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Конец веры. Религия, террор и будущее разума
Конец веры. Религия, террор и будущее разума

Отважная и безжалостная попытка снести стены, ограждающие современных верующих от критики. Блестящий анализ борьбы разума и религии от автора, чье имя находится в центре мировых дискуссий наряду с Ричардом Докинзом и Кристофером Хитченсом.Эта знаменитая книга — блестящий анализ борьбы разума и религии в современном мире. Автор демонстрирует, сколь часто в истории мы отвергали доводы разума в пользу религиозной веры — даже если эта вера порождала лишь зло и бедствия. Предостерегая против вмешательства организованной религии в мировую политику, Харрис, опираясь на доводы нейропсихологии, философии и восточной мистики, призывает создать по-истине современные основания для светской, гуманистической этики и духовности. «Конец веры» — отважная и безжалостная попытка снести стены, ограждающие верующих от критики.

Сэм Харрис

Критика / Религиоведение / Религия / Эзотерика / Документальное
История Русской Православной Церкви 1917 – 1990 гг.
История Русской Православной Церкви 1917 – 1990 гг.

Книга посвящена судьбе православия в России в XX столетии, времени небывалом в истории нашего Отечества по интенсивности и сложности исторических событий.Задача исследователя, взявшего на себя труд описания живой, продолжающейся церковно-исторической эпохи, существенно отлична от задач, стоящих перед исследователями завершенных периодов истории, - здесь не может быть ни всеобъемлющих обобщений, ни окончательных выводов и приговоров. Вполне сознавая это, автор настоящего исследования протоиерей Владислав Цыпин стремится к более точному и продуманному описанию событий, фактов и людских судеб, предпочитая не давать им оценку, а представить суждения о них самих участников событий. В этом смысле настоящая книга является, несомненно, лишь введением в историю Русской Церкви XX в., материалом для будущих капитальных исследований, собранным и систематизированным одним из свидетелей этой эпохи.

Владислав Александрович Цыпин , прот.Владислав Цыпин

История / Православие / Религиоведение / Религия / Эзотерика