4ec756ed4b403cd2f45a6d0b297e3a21

— А когда мне тренироваться между всеми этими припарками? — раздраженно огрызаюсь я.

— В ближайший месяц — никаких тренировок! — Гидо корчит до смешного грозную рожу. Видимо, упрямство на моем лице выглядит слишком явным, потому что старик поворачивается к Вель и обращается уже к ней: — Это очень серьезно! Ему нельзя перегружать руку, пока кость окончательно не укрепится и мышцы не восстановят свой тонус. Ведь это правая рука, ему с ней еще полжизни жить!

Невольно прыскаю в кулак, изо всех сил давя в себе неуместный хохот. Вель смотрит на меня с укоризненным недоумением, и я отворачиваюсь, чтобы не засмеяться еще громче. Лучше им обоим не знать, что за дурацкие мысли лезут мне в голову.

— Ребрам по-прежнему нужен покой. Тугие повязки, никаких резких движений. Руки выше плеч пока не поднимать. Упражнения для спины я расписал здесь, — Гидо сует клочок бумаги почему-то не мне, а Вель, словно это она должна выполнять эти упражнения. — Спину ни в коем случае не перегружать!

— А еще он хромает, — жалуется Вель.

Гидо хмурится, заставляет задрать штанину, прощупывает бедро.

— Ничего не поделать. Разрублены мышцы. Как бы надежно они ни затянулись, боль будет давать о себе знать. Пробуйте массажи и компрессы — рецепт я напишу.

— Благодарю вас, дон Зальяно. Не соблаговолите ли посмотреть остальных моих людей? Вам не придется далеко идти: тех, кто нуждается в уходе, я разместила в комнатах здесь, на этаже.

— Непременно, донна Адальяро. Сегодня я свободен до самого вечера. Еще я хотел бы повидать Аро, если позволите.

Пока Гидо неторопливо и педантично складывает инструменты в лекарский саквояж и негромко переговаривается с Вель, я поправляю на себе одежду и искоса наблюдаю за ними обоими. В курчавых волосах Гидо, кажется, еще прибавилось седины. Теперь сложно было бы сказать, какого цвета когда-то были его волосы. В глазах много грусти, из их уголков разбегается множество морщин. Он выглядит уставшим.

Вель, напротив, как будто расцвела. Лицо округлилось и разрумянилось, пышет здоровьем. Глаза наполнены живым блеском, движения, прежде нервные и порывистые, стали размеренными и спокойными. За тот месяц, пока ей приходилось ездить без меня на Арену, она приобрела манеры истинной великосветской дамы. Иногда мне кажется, что коварная интриганка Лей поит ее какими-то колдовскими эликсирами: изо дня в день Вель становится все красивей и притягательней. По ночам ощущаю в ней все больше глубокой женской страсти, и это будоражит так, что днем я едва могу дождаться следующей ночи.

Но сейчас они оставляют меня одного так равнодушно, будто бы для них я интересен лишь как объект лечения, а не как живой человек. Ну и ладно. Мне есть чем заняться. В воздухе по ночам уже ощутимо тянет сыростью: приближается сезон дождей. Мне следует проверить, как идут внутренние работы в бараках и насколько усердно тренируются те одиннадцать человек, которых упорство и сила Зверя собрала на нашей собственной арене.

— Нам скоро придется покупать еще одну телегу для рабов. В этой они уже едва умещаются, — пробурчал Диего, глядя на длинную вереницу закованных в цепи полуобнаженных мужчин, которым Вун помогал забраться в повозку. Правда, его недовольство едва ли было искренним.

— Я уже думала об этом и попросила Аро внести покупку телеги в список будущих издержек, — ответила я, убирая невидимую пылинку с парадного мундира мужа.

Диего поморщился. Он всегда морщился, когда я упоминала Джая или Аро, и к этому я уже привыкла. И если его нелюбовь к Джаю была отчасти объяснима, то чем ему не угодил Аро… Нет, я не могла этого понять.

Около месяца миновало с того дня, когда я воспользовалась советом Джая и как бы невзначай пожаловалась мальчику на трудности с ведением хозяйственной книги. Аро отвлекся от своих рисунков, потянулся к записям и почти мгновенно произвел необходимые вычисления. С тех пор я назначила его своим счетоводом с настоящим жалованьем — пока скромным, ведь мальчику следовало сперва научиться распоряжаться личными деньгами. Жалованье я выплачивала по пятницам, и каждую субботу Лей приходила ко мне и укоризненно качала головой: Аро опять ходил на рынок и накупил на все деньги книг по алхимии и полную сумку мешочков с какой-то вонючей пылью и бесполезным мусором.

Несмотря на их странную дружбу с Джаем, на тренировочную площадку Аро носа не казал. Свободное от работы время он просиживал у себя в комнате, сжигая целые пинты свечного масла и изводя огромное количество бумаги на рисование воображаемых механизмов; либо забивался куда-то в отдаленные уголки сада и мастерил что-то из камней, деревяшек, железок и той самой «пыли», которая вызывала столько негодования у Лей. После таких вылазок он возвращался перепачканным с головы до пят, и бедной Сай приходилось тратить целую уйму мыльной пасты, чтобы выстирать его одежду.