4ec756ed4b403cd2f45a6d0b297e3a21

Открыв на рассвете глаза, я обнаружила себя в одиночестве. Легкая грусть заползла в душу: Джай ушел на свой сторожевой пост, пока я спала, а мне малодушно хотелось вновь после долгой разлуки проснуться в его объятиях. Дождь, барабанящий по крыше и карнизам уже с утра, лишь добавил тоски к моим ощущениям, и к краям глаз подступили слезы.

Но из детской уже доносились звуки: капризное хныканье Габи и ласковое воркование Лей, и грусть тут же развеялась без следа. Вскочив, я быстро натянула на себя измятую рубашку и распахнула дверь в детскую.

— Вот и мама проснулась, — улыбнулась Лей, старательно баюкающая мою малышку. — Ну же, донна Габриэла, не плачьте. Наверное, снова зубки режутся, — добавила она, виновато взглянув на меня.

Принимая дитя из ее рук, я покосилась в угол, где неподвижно сидел Джай, вольготно вытянув длинные ноги. Встретив его взгляд, горячий, словно расплавленный на огне свинец, я ощутила прилив жара к щекам и опустила взгляд.

— Сегодня ты можешь быть свободен, — сказала я весьма учтиво, смутившись дрогнувшего голоса. — На дворе дождь, мы не пойдем на прогулку.

— Как пожелаете, госпожа, — так же учтиво ответил Джай и, поднявшись, церемонно поклонился.

Пока я кормила Габи, Лей причесала и уложила мне волосы. Я старательно прятала глаза, справедливо опасаясь, что горящий на щеках румянец предательски выдает и мои чувства, и греховность минувшей ночи. Но Лей невозмутимо взяла у меня насытившуюся Габи и направилась прочь из спальни, приговаривая на ходу:

— Давайте-ка, донна Габриэла, пойдем и разбудим эту ленивицу Сай, пусть вас понянчит, пока я помогу вашей матушке вымыться и привести себя в порядок.

На завтрак я спустилась в столовую, вяло перебросилась несколькими словами с Диего и Изабель, а после поцеловала мужа на прощанье, втайне радуясь, что не придется провожать его до кареты благодаря дождю. Сегодня можно по праву целый день лениться, читать или даже предаваться мечтам, вспоминая в подробностях прошедшую ночь. Мышцы все еще ощущали отголоски приятной боли после жарких любовных утех. Мое тело вновь страстно желало Джая, и я с тайным удовольствием подумала, что совсем скоро все это повторится вновь.

Однако задолго до полудня мои полусонные мечтания прервала Сай, появившаяся на пороге спальни с озадаченным лицом.

— К вам пришли, госпожа.

— Кто?

— Это… это страж, который с аркебузой. Ну, то есть, сейчас он без аркебузы, но это тот самый, что…

— Ладно уж, проси, — велела я с нарастающим беспокойством и быстро поправила выбившиеся из прически волосы.

Вошедший немолодой аркебузир в мокром насквозь суконном мундире, стушевавшись, остановился у порога и низко поклонился мне.

— Госпожа.

— Оставьте церемонии, — велела я строго. — Выкладывайте, с чем пожаловали.

— Простите, что беспокою вас, госпожа, но меня уже третий день донимает один из ваших рабов и требует встречи с вами.

— Один из моих рабов? — удивилась я. — И кто же?

— Кажется, его прозвище Зуб, госпожа.

Я наморщила лоб, силясь вспомнить, но такое прозвище ровным счетом ни о чем мне не говорило. И немудрено: я уже давно не интересовалась делами на тренировочной площадке, а людей там теперь добрая сотня. Я же понятия не имела, кто они и когда и как там появились. Душу царапнули угрызения совести: раньше, появляясь на Арене каждую субботу, я знала каждого бойца в лицо и по имени, а теперь, соорудив целый бойцовский городок, я и думать забыла об Арене и кровавых играх, переложив ответственность целиком на плечи своих мужчин, Диего и Джая. Поисками родных и близких для некоторых рабов по-прежнему занималась Лей, а я, вместо того чтобы быть доброй хозяйкой, целиком погрузилась в материнство.

— Чего же он хочет от меня? — нахмурив брови в унисон мыслям, спросила я.

— Не знаю, госпожа. Окаянный раб твердит, что вам грозит опасность, и требует личной встречи с вами.

— Хорошо. Зови его.

— В цепях, госпожа? — прищурился аркебузир, неуверенно переступив с ноги на ногу.

— Э-э-э… — Мне подумалось, что цепи — это уж слишком, но, с другой стороны, если человек хочет личной встречи со мной, то наверняка откажется говорить при свидетелях, а значит, рядом не будет телохранителя. После покушения на Габи я стала гораздо осторожнее и склонна была видеть опасность даже там, где ее нет. — Да, пожалуй.

Откланявшись, аркебузир исчез, а я, велев Сай и сегодняшнему телохранителю не спускать глаз с Габи в детской, стала дожидаться гостя.

Зуб оказался сухощавым, но жилистым мужчиной, чей возраст стремился к тридцати годам. Смуглый, но не настолько темный, как чистокровный халиссиец, он скорее напоминал горца или лиамца. Определенно, я видела его впервые. Оставшись со мной один на один, он рухнул на колени и коснулся лбом пола — несмотря на скованные за спиной руки.

— Госпожа!

— Встань, прошу тебя. Прости за такие неудобства, — я посмотрела на его цепи, — но сейчас я никому не могу доверять. Что привело тебя сюда?

— Я узнал кое-что важное, госпожа, — раб остался стоять на коленях, но преданно посмотрел мне в глаза и звериным движением облизал темные губы. — Вы непременно должны об этом знать.