5. Командировки в Минск 1982-1985 гг.

— Смотрите, какая отделочка хорошенькая… стеночка-то… ровненькая… а, загляденье… — нудел я, проводя рукою по кафельной стенке подземного перехода в направлении стоящего на своем посту мента. Но глядел я, при этом, только на Сергея Ивановича, спиною повернувшись к представителю закона, показывая тем самым, что не замечаю его совсем. Сергей Иванович осознал мою идею и начал подыгрывать. Утерев лоб ладонью (а день был действительно жаркий), он громко раза два выдохнул, как бы готовясь к вынужденной и не очень желанной работе — рассматриванию качества построенного подземного перехода. Затем усиленно поморгал глазами, как бы настраивая их на полумрак перехода после пребывания на ярком солнце, еще раз громко вздохнул и не торопясь пошел за мною. Мы приближались к заветной ленточке. По ходу движения я еще раз обратил внимание Сергея Ивановича на хорошее освещение, чистоту и сухость. На что тот громко заявил: "Да, вытерли все! Вытерли! Небось, только что закончили. Подожди — скоро снова натечет. Ну-ка, Владимирыч, посмотри-ка по углам нитки от тряпок не валяются?" "Никак нет" — ответствовал я. "Ох, все подчистили, сучата! Ну, молодцы…, молодцы…, хорошие ребята! На совесть трудятся!"

Эти похвальные слова, добродушно улыбаясь, Сергей Иванович произнес в тот момент, когда подошел к красной ленточке, загораживающей проход. Он точно рассчитал, чтобы похвала была слышна менту, которого я практически притер к стене своей спиной.

Перед ленточкой Сергей Иванович остановился, как бы не замечая ее, и отер лоб рукою… А я заверещал: "Жарко! Да, сегодня жарковато! Лето красное на дворе, даже здесь в тени и то жарит. Давайте, спустимся вниз — там и попрохладнее — под землей все-таки"

С этими словами, я приподнял красную ленту как можно выше над головой Сергея Ивановича. Спиною я чувствовал милиционера и думал — пройдет или не пройдет? Я намерено не поворачивался к нему лицом. Спина у меня тренированна на прямую осанку — она не выдаст моего волнения. А вот лицо…? Лицом я бы мог и спасовать. Вытянувшись, как по команде "смирн-а-а", я стоял, держа в левой руке "дипломат", а правой — красную ленточку. Буквально секундная пауза и… типа — "нас не бьют!", Сергей Иванович шагнул вперед. Молчание милиционера, говорило о том, что пьеска удалась.

Продолжая спектакль, я опустил ленточку пониже и согнувшись, как будто бы перед Сергеем Ивановичем, прошел под ней. Выпрямился и засеменил перед ним, частя: "Проходите… проходите… давайте посмотрим, что там внизу… аккуратней… не споткнитесь… новые сапоги — всегда жмут, а на новых ступеньках — всегда спотыкаешься" Так мы прошли через стеклянные двери и начали спускаться на платформу. Теперь можно было отдохнуть и расслабиться.

Обратно мы выходили уже без такой наигранности, но, по принципу "береженного бог бережет", я продолжал нести "дипломат" и устало твердил: "рад… рад… что Вам понравилось… красиво… тема… народ-победитель…" и еще какую-то чушь, опять повернувшись лицом к Сергею Ивановичу и спиною — к менту. Лестница на поверхность была совсем невдалеке, там ярко и весело светило солнце. Я радовался тому, что все так удачно сложилось и, напоследок, не смог, не сдержался и посмотрел на, стоящего на посту милиционера. От этого я испытал некоторое разочарование, поскольку он стоял с такой постной, скучной и тоскливой рожей, на которой было написано "ешьте меня комары с мухами", что, кажется, не обратил бы внимания пройди мимо него человек двести без приглашений. Хотя, подумавши, я решил, что может быть это такая же маска, как и моя прямая спина! И не так уж он и спит как делает вид, но как только — так сразу! Не знаю, не знаю. Во всяком случае, наш веселый розыгрыш удался и мы посмотрели минский метрополитен еще до официального открытия.

А вот впечатлений от самой станции не осталось — метро, как метро. Такое же, как все новые станции в Москве. Платформы открытые, лестницы вместо эскалаторов, стенки мрамором, пол гранитом, рельсы — здесь, рельсы — там. Ничего особенного, выдающегося не помню.

Когда мы были на станции, то по радио прозвучало, что пробный поезд ожидается через пятнадцать минут, но прокатиться мы не решились, боясь быть втянутыми в какие-то мероприятия, что могло, и затянуться надолго, и, что самое страшное, раскрыть наш маленький обман.

Ведь нам хотелось только посмотреть, что собственно мы и сделали.

"Маленький Изя"

Хочется вспомнить и помянуть добрым словом Изю — Иосифа, фамилию и отчество, которого я позабыл, а может быть и не знал вообще. Работал он, по-моему, заурядным программистом или электронщиком, но имел потрясающее хобби — он коллекционировал анекдоты про "маленького Изю", которые, непременно в каждый наш приезд, рассказывал мне. Знал он этих анекдотов немереное количество, рассказывал великолепно — то, что называется, в лицах и красках, с правильным произношением и с идеально расставленными паузами.