5.Мекленбургская принцесса

Услышав эти слова, Шурка насторожилась. Похоже, что её преподаватель распушил пёрышки и пытается сразить одну из своих учениц галантностью. Девочке на его комплименты было фиолетово, но вот Марта, похоже, не часто слышала их в последнее время. Лицо её мило порозовело, на губах появилась улыбка, а на щёках ямочки. С одной стороны, её можно понять. Папаша пропал ещё до рождения маленькой Клары Марии, а при дворе его матери хочешь не хочешь, будешь соблюдать нравственность. И то, что ей приятно мужское внимание, вполне естественно. Но ведь есть и другая сторона. Француз, хоть и утверждает, что покинул родину из-за религиозных преследований, на самом деле тот ещё прохиндей. Вон как глаза зыркают, всех служанок ими перетрахал, и не только, кстати, глазами! Денег у него нет, и не предвидится, а жить любит на широкую ногу. Камзол штопаный, но с золотым шитьём. Нет, такой хоккей нам не нужен!

— Мамочка, а может ты и меня научишь фехтованию? — заискивающе спросила девочка и посмотрела на мать умоляющими глазами.

— О, мадемуазель нужно ещё подрасти! — развязно воскликнул Бопре, но младшая ученица его подчёркнуто проигнорировала.

— Хорошо, — кивнула мать. — Но только если ты будешь усердна и в других науках!

— Хорошо, мамочка, обещаю! — сложила губки бантиком Шурка.

К сожалению, у Марты не было возможности уделять дочке слишком много внимания. Обязанности камеристки отнимали большую часть её времени, да к тому же она вела всю переписку своей госпожи. Хотя здоровье герцогини оставляло желать лучшего, разум её был ясен и твёрд. Она всегда была в курсе последних событий, а глубокий аналитический ум позволял ей многие из них предугадывать. Её муж, герцог Август, знал это и относился к суждениям своей высокородной супруги с полным доверием.

В последнее время её особенно привлекали события в Чехии. После того, как представители чешских сословий выкинули из окна Пражского града королевских чиновников, ситуация там всё более накалялась. Император Матвей был уже совсем дряхл и предпочитал бездействовать, а его преемник Фердинанд пока ещё не накопил достаточно сил для наступления на протестантов. С другой стороны, чешские протестанты тоже не горели желанием развязать межрелигиозную войну и надеялись решить все разногласия с Габсбургами в ходе переговоров. Мир, казавшийся таким незыблемым, висел на тоненькой ниточке, готовой оборваться в любую минуту.

В тот день герцогиня почувствовала себя лучше и захотела выйти в сад. Присев на свою любимую скамеечку, она с лёгкой грустью посмотрела на сопровождающую её Марту и тихонько спросила:

— Трудно тебе, наверное, со мной?

— Вовсе нет, ваше высочество!

— Не лги мне. Это я разлучила вас с Иоганном, я увезла тебя подальше от него, я…

— Я не лгу… матушка.

— Ты раньше никогда не называла меня так.

— Я знаю своё место и никогда не претендовала на что-то иное. Но ведь именно вы приняли меня в своём доме и заменили мне родителей. Даже они не сделали бы для меня больше.

— Это самое малое, что я могла для тебя сделать. Однако время идёт, я старею и тебе необходимо подумать о будущем, ведь я скоро умру.

— Не говорите так.

— Не успокаивай меня, моя девочка. Смерть – такая же естественная вещь, как и рождение, и я готова уйти. Хочу лишь не оставлять незаконченных дел. Скажи мне, отчего ты не захотела больше выходить замуж?

— Зачем? Репутацию мне бы это не вернуло, а вот дочери могло повредить. Кроме того…

— Ты до сих пор его любишь?

— Что?!

— Бедная девочка, влюбившаяся в заезжего принца, да так и не сумевшая забыть это чувство.

— Не просто в принца…

— Вот как?

— Да, ваше высочество. Когда я узнала вашего сына получше, я полюбила его ещё больше. О, он оказался совсем не тем блестящим аристократом, поразившим воображение неопытной девушки, какой была я. Нет, он оказался смелым, ловким и хитрым парнем!

— Хитрым?

— Да. Не было ситуации, которую бы он не смог бы повернуть в свою пользу, ловушки, из какой не нашёл бы выход. Я думаю, если бы Иоганну Альбрехту это понадобилось, он сумел бы обвести вокруг пальца любого менялу, победить в диспуте профессора риторики, и донага обобрать разбойника.

— Лестная характеристика, ничего не скажешь.

— Прошу прощения, но я говорю о том, что видела своими глазами. Он находил общий язык с аристократами, наёмниками, уличными комедиантами…

— Даже так?

— Именно. И есть ещё одна вещь, в которой я совершенно уверена.

— В какой же?

— Тот принц, в которого я влюбилась, забыл бы о своей любовнице и её ребёнке на другой день, но тот человек, с которым я сбежала из родного дома, никогда бы так не поступил.

Герцогиня с удивлением взглянула на свою камеристку, но затем кивнула, будто соглашаясь с её словами. Затем, немного помолчав, спросила:

— Как чувствует себя моя внучка?

— С ней всё хорошо, ваше высочество.

— Усердна ли она в науках?

— Ей не всё одинаково даётся, — дипломатично ответила мать. — Однако учителя хвалят её.

— Вероятно, не всё?

— Не всё, — не стала запираться камеристка.