5.Мекленбургская принцесса

Я, Иоганн Альбрехт из рода Никлотингов, милостью Божией, Кайзер и Самодержец всей России, многих стран государь и обладатель, Великий герцог Мекленбурга, Князь Вендена, Шверина и Ратцебурга, граф Шверина, Ростока, и господин Штатгарда, находясь в трезвом уме и полной памяти, сим объявляю, что если всемилостивейший Господь призовёт меня на свой суд, то я завещаю все свои владения, титулы и средства в Свящённой Римской империи германской нации, моему сыну принцу Карлу Густаву Мекленбургскому.

Из этих средств ему надлежит выделить в качестве приданого моей дочери, принцессе Евгении, сумму в двадцать тысяч гульденов единовременно, а также ренту в пять тысяч гульденов ежегодно. Помимо этого, наша дочь получает пожизненное право проживать в любом замке нашего герцогства по своему выбору.

Помимо того, ему надлежит позаботиться о Кларе Марии Рашке, воспитаннице моей матушки герцогини Клары Марии Брауншвейг-Вольфенбюттельской, Мекленбург-Стрелицкой, урождённой принцессы Померанской, которую я признаю своей дочерью и объявляю принцессой Мекленбургского дома. После замужества означенной принцессе Кларе Марии в качестве приданого должна быть выплачена сумма в десять тысяч гульденов единовременно и пожизненная рента в тысячу гульденов.

Ничего не понимающая Шурка удивлённо обводила присутствующих глазами, тщетно пытаясь сообразить, что всё это значит. Вроде бы папаша поимел совесть и признал её, но сделал это всё-таки как-то странно.

— Я никак не пойму, — неуверенно протянула она.

— Да что же тут непонятного, — всплеснула руками герцогиня. — Отец признал тебя. Ты теперь – принцесса!

— Это как раз понятно, бабушка. Неясно другое – за кого я должна выйти замуж?

— Что?!

— Ну, я ведь правильно поняла, что содержание и приданое я получу только после заключения брака?

Слова девочки на мгновение ввели в ступор всех присутствующих. Первым пришёл в себя герцог Август и громко засмеялся. Секунду спустя к нему присоединилась жена и даже в глазах матери мелькнула смешинка. Только управляющий продолжал сохранять каменное достоинство, вероятно, считая неприличным проявлять эмоции в присутствии герцогской четы.

— Всё не так плохо, дитя моё, — смогла, наконец, выговорить герцогиня Клара Мария и кивнула Марте. — Продолжай.

Та взяла со стола другой документ и, погасив улыбку, продолжила чтение: