50/50. Опыт словаря нового мышления

Но ведь мы же и присвоили себе хвастливое самоназвание Человек Разумный. Вот случай первый раз в истории человечества хоть в чем-то доказать основательность этого хвастовства. Да, сегодня без семьи меньше проблем. Еще меньше без детей. Но еще меньше - на кладбище (правда, только для усопшего). Так что это - не аргумент. Историки, философы, социологи и психологи хоронят семью. А история, философия, социология и психология убедительно показывают, что семья была и осталась непреходящей ценностью человеческого общества. Мало того, непременным условием существования подлинно человеческого общества. Без семьи общество тоже может существовать. Но какое? Нечеловеческое, бесчеловечное.

Какие альтернативы у семьи? Гаремы? Но это - для кучки двуногих животных. Содом и Гоморра? Это мы уже видели в 60-х на Диком Западе - от Парижа до Сан-Франциско. Логический конец красочно описан в Библии. Конкубинат с обязательством поставлять двух-трех детей от каждой женщины в общественные воспитательные учреждения? Но это - утопия казарменного социализма. Ее вполне можно осуществить. Пол Пот едва не довел это дело до конца в Кампучии: ему помешали уничтожить оставшихся кампучийцев. Мы, человечество, тоже можем довести до конца, если не помешаем сами себе. Что еще? Дети в пробирках? Поточное производство на детофабриках? Но мы уже говорили, что это будут дети нечеловеческого, бесчеловечного общества.

Да, исторические формы семьи менялись и будут меняться. Но сама семья как содружество любящих или хотя бы симпатизирующих друг другу мужчины и женщины - идеальная организация для нормального воспроизводства населения и в количественном, и в качественном отношении, единственная организация, где тебя могут любить, даже если во всех других ненавидят, где тебя могут уважать, смотреть как на Творца и Учителя, даже если во всех других презирают, видят только Потребителя и Идиота - разве этому можно найти альтернативу, разве это можно похоронить, не похоронив в той же могиле Человека и Человечество?

И ребенок, при всех заботах и хлопотах о нем, дает взрослому больше, чем тот ему. Он ему позволяет прожить еще одну, две, три жизни (по числу детей), глядя на каждую из них широко раскрытыми глазами ребенка, а не своими, которым давно опостылело все. Он прирожденный друг - если, конечно, с ним обращаться как с младшим другом, а не как с вечным подследственным или как с новобранцем в казарме. А мы еще имеем наглость жаловаться на одиночество! Наконец, в нем и его детях - единственно возможное наше бессмертие (почитая все прочие разновидности последнего по меньшей мере дискуссионными). Словом, никакого сравнения даже с наилучшим псом! (Хотя некоторые почему-то очень обижаются на такое сравнение). Да, с семьей сегодня больше проблем, чем в одиночку. Но, может, стоит подумать о том, как помочь семье, чтобы повысить социальный статус отца и матери семейства до такого уровня, чтобы все завидовали им, как сегодня подросток завидует взрослому, инвалид - здоровому человеку? Кстати, у социологов есть дельные предложения на этот счет. Более тридцати. Только никто не торопится претворить их в жизнь.

Но помощь - помощью, а главное - самосознание непреходящей ценности семьи.

Семья умирает. Да здравствует семья!

Интеллигенция

Юрий Левада

В понятии интеллигенции, как оно оформилось в России, содержится нечто иное и большее, чем «слой» или «социальная группа»; это в то же время еще и социальная функция, роль, притом представленная как миссия, окруженная ореолом долга и жертвенности. Это не просто группа образованных людей, но некая общность, видящая смысл своего существования в том, чтобы нести плоды образованности (культуры, просвещения, политического сознания и пр.) в народ и уподобляющая эту задачу священной (по меньшей мере, культурно-исторической) миссии… Это довольно длинное определение потеряет смысл, если его сократить на какую-то составную часть.

Определение интеллигенции задано, таким образом, специфической структурой отношений в треугольнике «народ», «власть» и внешняя по отношению к ним, привносимая извне «культура». Каждая из вершин такого треугольника предстает в виде некой точки, бесструктурного, нерасчленяемого внутренне образования. «Народ» здесь - косная масса, предмет служения, любви и страха; «власть» - жестокая и консервативная сила, использующая отсталость массы против прогресса и интеллигенции, а достижения прогресса (модернизации) - против массы. Предполагается взаимное дистанцирование всех трех сил (а не только интеллигенции от народа, как часто отмечается).