50 дней до исцеления

Старый подвал, где стены уже давно не видели ремонта, и матрас, который был слишком мал для нас обоих, а также отсутствие собственной кухни – всё это не пугало нас. Мы не видели в этом проблемы. Но спустя пару недель, нам удалось улучшить некоторые аспекты своей жизни. Чудом муж смог достать новый матрас с каркасом абсолютно бесплатно, и эта небольшая вещь уже приносила мне радость. Я стала лучше спать и верила, что впереди только лучшие дни.

НО 1 марта наш мир перевернулся от одной новости.

Среди мрака ночи раздался звонок, прервавший мой сон, и я ощутила жгучую тревогу. Мои руки механически протянулись к телефону, на экране которого сверкало сообщение отВиктора, мужа моей сестры. Строки текста пронзили меня: "Алиса умерла. Повесилась."

Пронизывающий холод окутал меня, будто пробираясь сквозь мою кожу до самых костей. Мой звонок Виктору был как попытка найти опору в этом море холода, но вместо этого я услышала в его голосе неописуемую боль и страдание. Его рассказ о том, как он обнаружил безжизненное тело Алисы утром, и его бесполезные попытки спасти её лишь больше повергали в шок. Всё это казалось сценарием кошмара, с которым я не могла смириться. Я пыталась поддержать Виктора, но слова, вырывавшиеся из моих губ, были бессмысленными и неуклюжими. В конце разговора я осталась с чувством отчаяния и бессилия, ведь ничто не могло вернуть нам то, что было утрачено.

В последний раз, когда я прилетала к сестре перед отъездом в Америку, мы провели вместе две недели. За это время я заметила, что каждый вечер Алиса позволяла себе алкоголь. Она чувствовала грусть от жизни и считала, что мир вокруг наполняется только плохими вещами. Её беспокойство заполняло её полностью. Её тревоги о мире переплетались с личными страхами и сожалениями, создавая образ человека, глубоко чувствующего и переживающего за всё вокруг.

Алиса предстала передо мной как трогательная и ранимая душа, стремящаяся понять и изменить мир, но ощущающая своё бессилие перед лицом глобальных проблем. Она была одновременно полна мечтаний и планов на будущее, но и угнетена реальностью, в которой жила.

Алиса утверждала, что потеряла свой дар к рисованию. Она чувствовала, что её творческий потенциал иссяк, и сомневалась в своей способности к творчеству. Однако, рассматривая её работы, я замечала, как её картины оживали на холсте, наполненные эмоциями. Я убеждала, что её талант не исчез, а просто требует нового вдохновения и времени. Я призывала её не сдаваться, а продолжать творить, доверяя своему внутреннему голосу и силе своего искусства.

Я переживала за её моральное состояние и предлагала обратиться за помощью к психологу, давала советы меньше читать новости и сконцентрироваться на чём-то более приятном, например, заняться чтением книг, просмотром любимого сериала или продолжить изучать английский язык. Алиса кивала, утверждая, что обязательно всё начнёт делать.

Мы обе были в эмиграции и ощущали тоску по родным местам. Я в полной мере понимала её чувства и разделяла их, поскольку мне было близко её состояние. Тем не менее, я настаивала на необходимости продолжать жить в настоящем, сосредотачиваясь на том, что у нас есть в данный момент. Я говорила ей, что если она захочет изменить свою жизнь, то перед ней открыты все двери.

Я не понимала, что она в глубокой депрессии. Снаружи её жизнь выглядела благополучной: любящий муж, полностью обеспечивал её и их сына, давая ей возможность свободно распоряжаться своим временем. Однако, вместо того, чтобы наслаждаться этим, она погружалась в чтение новостей и самокритику. Мне казалось, что это просто временные трудности, и что Алиса скоро преодолеет свои страдания, вызванные несправедливостью в мире и тоской по дому. Я думала, что её печаль пройдёт с приходом весны и первых солнечных дней.

Часто вспоминая эти две недели, я размышляла, могла ли я что-то изменить тогда. Могла ли я предвидеть её боль, или случившееся было неизбежным?

Вернувшись в постель, я обняла Эдварда и мои глаза наполнились слезами. Осознание, что Алисы больше нет, дошло до меня с беспощадной силой, окутывая сердце горечью потери. И в этот момент горя, когда мир казался настолько безутешным, мой муж тихо предложил: "Хочешь проедемся куда-нибудь?"

На часах было четыре утра. Быстро собравшись, мы отправились в путь по пустынным улицам. Я смотрела на быстро меняющиеся пейзажи за окном и не переставала думать об Алисе. Слёзы текли по моим щекам, а сердце сжималось от боли. Я не могла поверить, что её больше нет с нами.