50 дней из жизни Кислого или ведьмы тоже ошибаются

И не дождавшись ответа, компания наглецов дружно захохотала. Это уже было откровенное хамство, на которое настоящий дворянин ни мог не ответить. А молодой задира похоже этого и добивался. Он нагло таращился на Сергея, ожидая его реакции. Любой дворянин на месте Кислицина был просто обязан вызвать шутника на поединок. А Сергею этого естественно не хотелось. Тем более, что на груди наглеца сверкала рыцарская цепь. Связываться с таким настоящее самоубийство. Но и проигнорировать оскорбление, на глазах у стольких свидетелей, Кислицин не мог. Он сделал шаг в направлении шутника и демонстративно положил руку на рукоять кинжала. Наглец моментально стал серьёзным и тоже ухватился за свой меч. Все вокруг разом притихли, с интересом ожидая дальнейшего развития конфликта. Но в этот момент Сергей вдруг пошатнулся и, сведя к носу глаза, повалился на пол. Получилось вроде бы достаточно натурально. Раненый в голову человек теряет сознание. Разве такое не может произойти?

— Эти ирландцы ужасные неженки — услышал Кислицин насмешливый возглас наглеца — Теряют сознание, прямо как женщины.

Но Сергей типа находился в таком глубоком обмороке и даже новый взрыв хохота не смог привести его в чувство.

— Мёртвым сраму нет — почему-то мелькнуло у него в голове фраза из какого-то фильма.

И тут Кислсцин почувствовал, что его пинают по ноге.

— Эй! Ирлашка?! — услышал он голос наглеца — Я Ричард д'Обиньи к твоим услугам в любое время.

Но Сергей продолжал лежать с закрытыми глазами, изображая труп. Кто-то слегка шлёпнул его по щеке, пытаясь привести в чувство.

— Господа, расступитесь — прозвучал знакомый голос здешнего лекаря — Больному нужно больше воздуха.

Вскоре слуги принесли носилки и оттранспортировали Сергея обратно в покои баронета. Только оказавшись на кровати Кислицин начал постепенно приходить в себя.

— Сэр, как Вы себя чувствуете? — заметив, что больной приоткрыл один глаз, поинтересовался эскулап — Может всё-таки сделаем кровопускание?

— Нет-нет! Мне уже гораздо лучше — воскликнул Сергей, окончательно вернувшись из небытия.

— Хорошо! Лежите спокойно. Сейчас я Вас осмотрю ещё раз — произнёс врач и стал расстёгивать камзол Кислицина.

Затем он вынул из своего сундучка медную трубочку с раструбом на конце и, приложив её к уху, стал прослушивать грудь Сергея. Убедившись наконец, что у больного с сердцем всё нормально, лекарь велел Кислицину больше лежать и ни в коем случае не принимать горячую ванну. После чего местный эскулап удалился с чувством выполненного долга. А Сергей остался в комнате один на один с новой, внезапно свалившейся на него, проблемой. Что юный наглец не успокоится пока не прикончит «ирлашку», было очевидно. И ведь, как быстро распространилась сплетня про его избиение бабой. Наверняка постаралась змеюга Бетрис. Сообщила какой-нибудь служанке и пошло-поехало. Конечно же Кислицин мог некоторое время притворяться больным, но ведь когда-нибудь он должен поправится. У Сергея всё больше и больше возникало желание слинять куда-нибудь подальше, где нет войны и Ричарда д'Обиньи. Но ехать одному, без документов было не менее опасно. Да ещё, как назло, всё его состояние заперто в сундуке баронета. Не считая векселя на пять тысяч соверенов, который он всё также хранил пока в левом сапоге. Кислицин глянул в угол комнаты, где находился здоровенный сундук Дилана с, висящим на нём, массивным шифровым замком. Сергею вдруг вспомнился случай из прошлой жизни. Когда ему было ещё лет десять, сосед привёз из города замок, который запирался не ключом, а четырьмя восьмигранными гайками с цифрами. И отец друга Михи, слесарь-механизатор из МТС, открыл его на спор за три минуты. Он просто натянул дужку замка и крутил поочерёдно гайки, пока тот не открылся. То ли Михин отец определял на ощупь нужное положение гайки, или та издавала какой-то характерный щелчок, этого Кислицин не знал.

Впрочем, заняться Сергею всё равно было нечем. И он решил попробовать. Кислицин подошёл к сундуку и, усевшись перед ним по-турецки, взял в руки замок. Сергей долго крутил колёсики замка, надеясь почувствовать хоть какой-то щелчок или заедание. Но всё тщетно. Это был не ширпотреб, собранный на заводе, а кустарное изделие выполненное на заказ. И видимо отличным мастером. Наконец, ему надоело без толку вертеть колёсики и к тому же захотелось перекусить. Кислицин вернулся к кровати и дёрнул шнурок, вызывая лакея.