50 дней из жизни Кислого или ведьмы тоже ошибаются

Нет. Кислицин не собирался обворовывать Дилана. Разве это воровство, взять из каждого кошелька по одной золотой монете? Вот если бы он забрал себе все деньги, то это действительно было бы воровство. А так, он просто изъял то, что ему причиталось, по справедливости. Сергей спрятал десять соверенов в свой кошель и закрыл сундук. Мешочек с брюликами Кислый пока забирать не стал. А зачем? Ведь код замка он теперь знает — «101960». Судя по всему, шифром являлся месяц и год рождения самого баронета. Но это было лишь предположение Сергея.

Вот теперь Кислицин мог переехать в какую-нибудь гостиницу или постоялый двор. Подальше от отмороженной Бетрис и придурка Ричарда д'Обиньи. Только сделать это надо, когда в коридорах дворца будет шляться поменьше народа. Лучше всего ранним утром. Сергей опять вызвал слугу и приказал, чтобы тот разбудил его завтра в пять часов.

— Да. И верни эту штуку доктору — протягивая лакею стетоскоп, добавил Кислицин — Скажешь, что он сам забыл. Вот здесь, на столике. А потом, когда вернёшься, принеси бару бутылочек вина, которое я пил сегодня за обедом. Мне док велел употреблять побольше жидкости.

Когда слуга вернулся с двумя бутылками вина и каким-то местным деликатесом из печёных яблок со свиной поджаркой, Сергей без всяких церемоний усадил его за стол. Друзей у Кислицина во дворце не имелось, а бухать весь вечер одному ещё то удовольствие.

— Даже не спорь — пресёк возражения лакея Сергей — Удачное дело надо обязательно обмыть. Иначе Фортуна может обидеться и отвернуться. Лучше расскажи мне здешние новости. А то я совсем отстал от светской жизни.

Ломался слуга не долго. Буквально до первого выпитого стакана. Оказалось, его зовут Барни и прислуживает он во дворце маркиза Бристоль практически с раннего детства. И вообще, служить при дворе Их светлости, это фамильная привилегия, которая передаётся по наследству. Барни оказался весьма разговорчивым малым. Это просто удивительно, как много можно узнать от лакея, если его напоить. Начиная с дворцовых сплетен и кончая военно-политической обстановкой в целом. Барни рассказал, что на данный момент, Бристольский залив и река Северн являются естественной границей между враждующими армиями. Конечно не считая города Глостер, который был окружён королевскими войсками. Единственный в округе мост через реку Эйвон, где недавно произошло сражение между принцем и графом Солсбери, теперь был с обеих сторон перегорожен деревянными редутами и перестал функционировать. В общем, пока не одна из враждующих армий не решилась форсировать водную преграду, видимо опасаясь серьёзных потерь. Принц Эллиот продолжал копить силы в Кардиффе, а герцог Кембриджский ожидал подкрепление из Лондона. Тем временем знать Уэссекса в Бристоле развлекалась, как только могла. Пиры, балы и маскарады случались практически каждый день. Дворяне рангом пониже не уступали своим сеньорам, пьянствуя по городским кабакам и ресторанам. Случались конечно же ссоры и даже дуэли. Из проживающих во дворце, Кислицина больше всего интересовал д'Обиньи и чего от него можно ждать. Ответ лакея не порадовал. Ричард д'Обиньи оказался известным дуэлянтом и задирой. Ходили слухи, что его специально нанимают за деньги, если кого-нибудь надо укокошить на дуэли. Могла ли Бетрис нанять этого бретёра? Неизвестно. Но у Кислицина на этот счёт не было ни малейшего сомнения. О Дилане Аберфрау слуга отозвался лишь одним словом — «скряга». За всё время, что Барни обслуживал молодого джентльмена, тот не отблагодарил его ни пенсом. А вот Бриор де Кономар напротив, никогда не забывал вознаградить лакея за оказанную услугу. Правда, делал он это оригинально, швыряя монетку на пол. Но прислуга на графа не обижалась. В конце концов, у джентльмена могут быть свои причуды. Так они общались, пока лакея окончательно не развезло. Сообщив Кислицину, что ему надо немного отдохнуть, Барни улёгся прямо на ковре возле кровати.

— Эх ты, слабак! — укоризненно констатировал Сергей, выливая остатки вина в стакан.

Когда с трапезой было покончено, Кислый откинулся на подушку и стал размышлять над сложившимся положением. Если д'Обиньи действительно наняла Бетрис, то переезд в гостиницу его спасёт ненадолго. Самым лучшим выходом было просто сбежать и отправиться куда-нибудь на юго-восток, где пока нет войны. Но одному и без документов выбраться из зоны боевых действий крайне сложно. Любой патруль сразу примет его за шпиона и возможно повесит. Сергея даже передёрнуло от неприятных воспоминаний. Необходимо было срочно найти каких-нибудь попутчиков или придумать повод, чтобы герцог сам послал его в Лондон. Ответ королю Кембриджский отправил ещё до освобождения Секиры, а иных поводов для ещё одного гонца пока не наблюдалось. Так Кислицин и уснул, ничего путнего не придумав.

И Сергей, и лакей проспали. Обоих разбудил доктор и не в пять часов утра, а в десять. Глянув на их сонные рожи и натюрморт из пустых бутылок, с грязными тарелками, эскулап изрёк:

— Вижу, сэр, лечение пошло Вам на пользу и в моих услугах Вы более не нуждаетесь.