50 дней из жизни Кислого или ведьмы тоже ошибаются

В нос Сергея ударил резкий неприятный запах, напоминавший запах мясного отдела универмага, только гораздо сильнее и с явным сладковатым оттенком. Но то, что Кислицин увидел, потрясло его гораздо сильнее. Большая деревянная колода, сплошь пропитанная кровью, а в двух шагах от неё гора из посиневших человеческих голов. Справа, вдоль стены, стопки обезглавленных тел, уложенных штабелями в пять рядов. И мухи. Огромные зелёные мухи, деловито снующие по свежим труппам. Но главное, это кровь. Лужи крови по всему периметру донжона, окрасившие в алый колер молодую травку. Всё что было у Сергея в желудке тут же попросилось наружу, но безрезультатно. Ведь Кислицин с вечера ничего не ел.

Но кровавая феерия ещё не закончилась и достаточно большая толпа зрителей во главе с капитаном Бакером жаждала продолжения. Одного за другим несчастных пленников подтаскивали к плахе и оцепеневший от ужаса Сергей глядел, как полуголый толстый мерсиец приводит в исполнение приговор увесистой секирой. Кислый уже почти не чувствовал собственное тело, когда его взяли под руки и поволокли к плахе.

— Я должен поговорить с принцем! — завизжал Сергей, умоляюще глядя на капитана — Так же нельзя!

— Нельзя?! — заревел Бакер — А делать из меня дурака можно?! А заставлять убивать своих можно?! Этот мерзавец недостоин смерти от топора! Вздёрните его, как собаку, парни!

Уговаривать парней не пришлось. Очумевший от ужаса Кислицин плохо соображал, когда его подтащили к, торчавшей из стены балке, с заранее приготовленной, будто специально для него, петлёй. Он даже не понял, как оказался стоящим на небольшой грубо сколоченной табуретке. А когда толстая колючая верёвка туго обхватила горло, мочевой пузырь Сергея наконец не выдержал и отторгнул содержимое к общей радости присутствующих вояк. Впрочем, Кислицину уже было всё равно. Перед глазами вдруг поплыло. И он сам, без посторонней помощи, повалился вперёд.

Глава 42. Благодарность принца

Однако, вместо того, чтобы повиснуть, как подобает всякому нормальному висельнику, Сергей тупо рухнул в холодную мокрую траву, увлекая за собой незакреплённую верёвку. То ли от удара о землю, то ли с перепугу, но у Кислицина перехватило дыхание. Он лежал и словно рыба глотал ртом воздух под радостное ржание благодарных зрителей. Сергей почувствовал, как кто-то подошёл и перерезал путы, стягивающие его руки.

— Вставай! — услышал он сверху голос Бакера — Радуйся, гадёнышь! Принц желает лично на тебя посмотреть. А иначе давно бы уже ворон кормил.

Но несмотря на своё желание, Эллиот не скоро изволил встретиться с беглым оруженосцем. Кислицина препроводили в некое подсобное помещение, где он целый день пребывал под бдительной опекой двух бойцов из «зондер команды» капитана. Прежде всего Сергея заставили раздеться и долго мыться в большой кадке с холодной водой. Только когда Кислицин окончательно задубел от водной процедуры ему позволили одеться. Новым нарядом Сергея оказалась лакейская ливрея. Точно такую же носила в замке прислуга шерифа. Похоже, большинство лакеев было убито при штурме или казнено, но кое кому всё-таки удалось выжить. Воинам помогал перепуганный мальчишка-слуга. Именно он и принёс Кислому его новый прикид. Наконец, надзиратели смилостивились и разрешили арестанту отобедать. Юный лакей притащил Кислицину миску каши и большой ломоть хлеба. Сергей с трудом запихнул в себя эту нехитрую трапезу. После увиденного и пережитого ему совсем не хотелось кушать. Да и боль в травмированной челюсти не добавляла аппетита. Зато, у него было достаточно времени, чтобы подумать, как отвечать на возможные вопросы и обвинения.

Бакер явился за Кислициным только поздно вечером, когда уже окончательно стемнело. Он был явно навеселе. Видимо успел отметить победу. Но Сергея поразило нечто другое. А именно, обувь капитана. Ошибиться было невозможно. На Бакере теперь красовались сапоги бедняги Элидира. И ведь не побрезговал убийца! Впрочем, чего ещё ждать от этого мясника.

Замок Сергей практически не знал, но даже ему показался слишком уж замысловатым маршрут, по которому его вели на встречу с принцем. Видимо Эллиот не хотел, чтобы кто-то из свиты увидел Кислицина. А иначе зачем вся эта предосторожность. Наконец они приблизились к тому самому кабинету, в котором Сергей ещё недавно разговаривал с бароном Райдером. Сперва, в кабинет зашёл один Бакер, чтобы доложить о прибытии. Затем дверь вновь отворилась. И капитан жестом приказал ввести арестованного.

Принц был явно не в настроении. Штурм замка Кардифф обернулся большими потерями и взбешённый Эллиот велел казнить всех защитников, включая самого шерифа. Торжественная встреча и обед, устроенные мэром города, немного успокоили Его высочество. И он не стал отдавать Кардифф на разграбление, но горький осадок видимо ещё не развеялся окончательно. Устало развалившись в кресле, принц долго, молча глядел на Кислицина, которого бесцеремонные солдафоны затащили и поставили на колени в центре кабинета.