50 и Один Шаг Ближе

Он глубоко вздыхает, пронзая взглядом своего отчима, от которого, вероятно, у другого бы побежали мурашки и сердце остановилось. Но сейчас активируются все мои познания в географии Канады, ведь они говорят именно о городе.

– Да, отец Николаса был наследником империи Холт…

– Мама, – обрывает её Ник, и я начинаю хмуриться.

– А почему бы ей не узнать, сынок? – Мягко спрашивает Эмбер.

– Мама, брат прав, Мишель нам никто и рассказывать ей семейные забытые байки не стоит. Она юна, и ей это совершенно неинтересно, – Люси растягивает губы в самодовольной улыбке, желая оскорбить меня, но моё внимание всё приковано к Нику, и я жду от него пояснений. Только его слово для меня имеет вес, если он готов, то он скажет.

Но он молчит, хмурит брови, на его лице отстранённое выражение, только глаза горят дьявольскими мучениями. Поддаюсь порыву и кладу ладонь на его бедро, немного сжимая его ногу под тканью джинс, желая снова напомнить ему, что я рядом. Он переводит глаза на мою руку, а затем на моё лицо и глубоко вздыхает.

И снова за несколько секунд принимается важное решение. Он разрешает мне войти к нему в душу.

– Мой отец, Кристофер Холт – был наследником империи, пока его отец не умер от сердечного приступа, а сам он не проиграл всё состояние. Он сбежал, бросив город без поддержки, украл деньги и поселился в Берлингтоне, изменив последнюю букву своей фамилии. Я родился через месяц после переезда. Так он и скрывался от долгов до своей смерти, – сухо произносит Ник, и я сглатываю, убирая руку с его ноги.

Знаю, что это лишь верхушка, он не вдаётся в подробности, чтобы не затронуть чувств мамы, хотя не скажу, что она как-то придаёт значение прошлому.

За столом повисает та самая театральная пауза, когда все актёры забыли свои слова, а зал вот-вот начнёт кидаться помидорами.

– А ты, Люси, чем занимаешься? Тоже живёшь в Торонто? – Нахожу я вопросы и обращаюсь к удивлённой девушке.

– Я мама, – отрезает она.

– Это здорово, – улыбаюсь и беру в руки бокал с лимонадом.

– Мишель, ты должна увидеть мою внучку. Она просто принцесса, ей уже семь лет. Такая красавица, сейчас они с отцом поехали навестить других бабушку с дедушкой и вернутся только сегодня поздно вечером, – вливается в разговор Эмбер, и я киваю.

– Она одна? – До меня доходят слова, и теперь моя очередь удивляться.

– Да. У меня одна дочь, пока больше не планируем, – надменно высказывается Люси и подхватывает бокал с вином.

– Если ей сейчас семь, то родила её в семнадцать или восемнадцать, то есть ты не училась нигде после рождения и до сих пор не работаешь, хотя твоя дочь уже взрослая и не требует смены подгузников. Так что тебе мешает сейчас пойти в университет? – Понимаю, что затронула болезненную тему для девушки. Это видно по красным пятнам на скулах, по её раздувающимся ноздрям и по бешеным глазам.

– Люси занимается домом, мужем и хозяйством, и помогает мне, – отвечает за неё Эмбер.

– Понятно, – произношу это так, что Люси понимает, для меня она пустое место, тем более без цели в жизни. И мне удаётся это, потому что девушка вскакивает и вылетает на кухню.

– Ох, я сказала что-то не так? – Прикладываю руку к груди и смотрю попеременно на Эмбер, затем на Арнольда, и на последнего Ника. Он складывает руки на груди и приказывает мне взглядом прекратить это шоу.

– Я извинюсь, чувствую, что полезла не туда. Простите, – подскакиваю с места и иду следом за Люсиндой.

Вот сейчас знаю, что мы будем бороться за счастье одного человека, который мне дорог, и я не против показать свои силы и бесстрашие.

– Люси, сожалею, что обидела тебя. Я не хотела, просто иногда говорю вслух то, о чём следовало бы промолчать. Возраст, знаешь ли, – тихо произношу и встаю за спиной девушки, смотрящей на подъездную дорожку через окно.

– Вряд ли не хотела, Мишель. Ты специально это сделала. Решила унизить меня? Показать всем, что я пустоголовая дура, родившая ребёнка и разрушившая свою жизнь? – Она поворачивается ко мне, и её грудь часто и надрывисто вздымается.

– Да нет же, – вру и мотаю головой. – Это только твоё решение, и никто не вправе тебя судить.

Девушка прищуривает глаза и делает шаг ко мне, сокращая расстояние до полуметра, она одного роста со мной, и наши глаза напротив друг друга. Нагло поднимаю подбородок и даже ухмыляюсь её эмоциям, ведь эта партия за мной.

– Если ты хоть кому-то что-то скажешь про него, я отыщу тебя и вырву твои кишки. Попробуй поиграть с моим братом, и я придушу тебя. Поняла? – Неожиданно произносит она с милой улыбкой на губах, а глаза горят ненавистью ко мне.

– Если ещё раз обратишься ко мне в таком духе, то я врежу тебе. Обзовёшь меня шлюхой – воткну вилку в глаз. Поняла? – Растягиваю губы в сладчайшей улыбке, приправленной ядом, и отвечаю ей тем же, а через секунду продолжаю: – И да, дорогая, не лезь в наши отношения. Я не приемлю секс втроём, а тем более инцест. Поэтому наслаждайся своим местом, а не решай за меня или же за Ника.