Читаем 50 музыкальных шедевров. Популярная история классической музыки полностью

Как это всегда происходит с шедеврами, сороковая симфония со временем обросла всяческими мифами. Один из них заключается в том, что ее драма — это крик души глубоко несчастного, не понятого при жизни, одинокого гения. Все это не более чем обманчивый эффект обратного исторического ракурса, отягощенного нашим знанием о том, как Моцарт закончил свой земной путь. То, что он умер от неизвестной болезни в 35 лет и был похоронен в бедной могиле без креста, впоследствии утраченной, не имеет никакого отношения к этой симфонии, но отбрасывает на нее трагическую тень.

Однако в то лето 1788 года, когда Моцарт ее писал, вряд ли что-то сильно омрачало его существование, кроме обычных практических забот. Его финансовые проблемы начались годом позже, а в этот момент его жизни все было вполне благополучно. Моцарт был счастливо женат, здоров и находился на пике жизненных и творческих сил. Его слава распространялась уже за пределами Вены, чуть раньше он стал свидетелем большого успеха двух своих опер — «Свадьбы Фигаро» и «Дон Жуана» в Праге, а также получил от Иосифа II пост капельмейстера камерной придворной музыки с хорошим окладом, которого долго ждал.

Во времена Моцарта творческий процесс и фон (или события) собственной жизни автора вообще пересекались крайне редко. Только в следующую, романтическую эпоху музыка стала непосредственным выражением авторского «я» вплоть до конкретных биографических деталей.

Гений Моцарта был универсальным, способным создавать собственные миры и видеть жизнь в любом ракурсе. Сразу после соль-минорной симфонии (через месяц) он пишет ее полную противоположность: самое свое гармоничное и жизнеутверждающее произведение, музыкальную модель мира как устойчивой, сияющей и абсолютной гармонии всего со всем — симфонию № 41 до мажор («Юпитер»).

Лирическая драма соль-минорной симфонии — это шедевр, сделанный из очень тонкой материи. Его смыслы легко меняются не только от нашей личной точки восприятия, но — очень существенно — от интерпретации (например, темпа). Разные дирижеры имеют на этот счет свои соображения. Вероятно, поэтому за прошедшие двести пятьдесят лет о ней высказывались очень разные, иногда диаметрально противоположные суждения. Ее определяли как «легкую и грациозную», а также как «трагическую», «стихийную». Здесь нужно интуитивным образом найти «свое» исполнение, которое на ваш взгляд звучит наиболее естественно и гармонично.


ЧТО ЕЩЕ ПОСЛУШАТЬ ИЗ ОРКЕСТРОВОЙ МУЗЫКИ МОЦАРТА:

Первая часть Симфонии № 41 до мажор («Юпитер», KV 551) — по этой части можно получить представление о последней симфонии Моцарта, которая исполняется едва ли не чаще, чем соль-минорная. Самое оптимистичное и величественное его сочинение.

Концерт для фортепиано № 20 ре минор (KV 466) — один из самых известных концертов Моцарта с бурно драматическим началом, тихой лирикой второй части (Романс) и счастливым концом в виде быстрого радостного рондо.

Вариант исполнения: Ян Лисецки (Jan Lisiecki) и Симфонический оркестр Баварского радио (Symphonieorchester des Bayerischen Rundfunks), дирижер Кристиан Закариас (Christian Zacharias).

Вторая часть концерта для фортепиано с оркестром № 21 до мажор (KV 467) — популярнейшая, совершенно лучезарная лирическая музыка необыкновенной глубины, красоты и мудрости. Лучшая иллюстрация к высказыванию Петра Ильича Чайковского: «Моцарт есть высшая, кульминационная точка, которой достигла красота в области музыки».

Вариант исполнения: Мария Жуан Пиреш (Maria João Pires), Камерный оркестр Европы (Chamber Orchestra of Europe), дирижер Клаудио Аббадо (Claudio Abbado).

Вторая часть концерта для фортепиано с оркестром № 23 ля мажор (KV 488) — еще одна любимая многими поколениями меломанов медленная часть в духе лирической сицилианы (жанр итальянской песни). Шедевр мелодической красоты, поэзии и глубокой правды о жизни.

Вариант исполнения: Маурицио Поллини (Maurizio Pollini) и Венский филармонический оркестр (Wiener Philharmoniker), дирижер Карл Бем (Karl Böhm).

Модест Петрович Мусоргский

«Картинки с выставки»


https://youtu.be/rH_Rsl7fjok


Перейти на страницу:

Все книги серии Классика лекций

Живопись и архитектура. Искусство Западной Европы
Живопись и архитектура. Искусство Западной Европы

Лев Дмитриевич Любимов – известный журналист и искусствовед. Он много лет работал в парижской газете «Возрождение», по долгу службы посещал крупнейшие музеи Европы и писал о великих шедеврах. Его очерки, а позднее и книги по искусствоведению позволяют глубоко погрузиться в историю создания легендарных полотен и увидеть их по-новому.Книга посвящена западноевропейскому искусству Средних веков и эпохи Возрождения. В живой и увлекательной форме автор рассказывает об архитектуре, скульптуре и живописи, о жизни и творчестве крупнейших мастеров – Джотто, Леонардо да Винчи, Рафаэля, Микеланджело, Тициана, а также об их вкладе в сокровищницу мировой художественной культуры.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Лев Дмитриевич Любимов

Скульптура и архитектура / Прочее / Культура и искусство
Как начать разбираться в архитектуре
Как начать разбираться в архитектуре

Книга написана по материалам лекционного цикла «Формулы культуры», прочитанного автором в московском Открытом клубе (2012–2013 гг.). Читатель найдет в ней основные сведения по истории зодчества и познакомится с нетривиальными фактами. Здесь архитектура рассматривается в контексте других видов искусства – преимущественно живописи и скульптуры. Много внимания уделено влиянию архитектуры на человека, ведь любое здание берет на себя задачу организовать наше жизненное пространство, способствует формированию чувства прекрасного и прививает представления об упорядоченности, системе, об общественных и личных ценностях, принципе группировки различных элементов, в том числе и социальных. То, что мы видим и воспринимаем, воздействует на наш характер, помогает определить, что хорошо, а что дурно. Планировка и взаимное расположение зданий в символическом виде повторяет устройство общества. В «доме-муравейнике» и люди муравьи, а в роскошном особняке человек ощущает себя владыкой мира. Являясь визуальным событием, здание становится формулой культуры, зримым выражением ее главного смысла. Анализ основных архитектурных концепций ведется в книге на материале истории искусства Древнего мира и Западной Европы.

Вера Владимировна Калмыкова

Скульптура и архитектура / Прочее / Культура и искусство
Безобразное барокко
Безобразное барокко

Как барокко может быть безобразным? Мы помним прекрасную музыку Вивальди и Баха. Разве она безобразна? А дворцы Растрелли? Какое же в них можно найти безобразие? А скульптуры Бернини? А картины Караваджо, величайшего итальянского художника эпохи барокко? Картины Рубенса, которые считаются одними из самых дорогих в истории живописи? Разве они безобразны? Так было не всегда. Еще меньше ста лет назад само понятие «барокко» было даже не стилем, а всего лишь пренебрежительной оценкой и показателем дурновкусия – отрицательной кличкой «непонятного» искусства.О том, как безобразное стало прекрасным, как развивался стиль барокко и какое влияние он оказал на мировое искусство, и расскажет новая книга Евгения Викторовича Жаринова, открывающая цикл подробных исследований разных эпох и стилей.

Евгений Викторович Жаринов

Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Культура и искусство

Похожие книги

Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное