50 способов околдовать вампира

Она взмахнула рукой — гробы поднялись в воздух. Она поманила деревянные ящики за собой, как скот на бойню песней. Гробы плыли за ней, Филлис открыла зал и направила их туда. Первая сотня прошла как по маслу. На второй девушке немного поплохело. На третьей она чуть не грохнулась в обморок. На четвертой — она транспортировала гробы с десятиминутными перерывами. На пятой — пот лился с неё ручьями. На шестой — она дотопала до стула и без сил распласталась на столе.

— Да начнется шоу! — воскликнула Виктория, хлопнув в ладоши. — Филлис, вставай.

— Я сейчас воткну осиновый кол тебе в грудь, — мрачно откликнулась девушка.

— Виктор ждет тебя в спальне, — подмигнула ей вампирша.

— Чего? Зачем? — удивилась помощница.

— Сама проверь, — произнесла Виктория.

Филлис соскребла себя со стола и стула, хотя ей хотелось растечься лужицей. Мышцы неимоверно побаливали. Она едва поднялась по лестнице, держась за поручни. Голова кружилась. Через раскрытую дверь спальни она увидела спину мужчины, испещренную шрамами. Она застыла в проеме, наблюдая, как он надевает рубашку, затем камзол. Виктор обернулся и столкнулся с ней взглядами.

— Какой летучей мыши? Зачем ты пришла? — проговорил мужчина.

— Я… я хотела, — фраза никак не составлялась. Девушка пыталась сообразить, что сказать, — я пришла поздравить вас с днём рождения.

— И поэтому подглядывала? — спросил вампир.

— Я не подглядывала, — ответила Филлис, покраснев.

— Любуйся, — Виктор медленно снял камзол, расстегнул рубашку, обнажив торс, — нравится?

— Да… да, — выдохнула девушка, подойдя к нему. Её маленькие ручки легли на его грудь и живот, мужчина поморщился, — вы отлично сложены, — она выводила линии на его груди, невесомо прикасаясь пальцами, — вы совсем не похожи на ходячий труп, как вас описывает большинство писателей, — она коснулась его живота, вызвав ответную дрожь, — вы само совершенство.

— Опасное совершенство, — прошептал Виктор, когда её пальчики притронулись к ремню на штанах. — Не трогай.

— Вы восхитительно выглядите, — проговорила Филлис, избавляясь от ремня, — вы притягательны, — она отбросила ремень в сторону, — вы маните меня, как огонь ночную бабочку.

Вампир зарычал. Он перехватил её руки, заведя ей за спину. Он прислонил её к стене, придавив своим телом. Девушка подняла на него глаза, мужчина склонился к ней, слегка прикусив её губу. Она обняла его за шею, захватив его губы в плен. Она присосалась к нему, как пиявка, вовлекая в поцелуй. Мужчина проводил руками по её спине, целовал шею, обнажил ключицы, залез под подол платья. Он позволил ей дотронуться до разгоряченного бугорка, проявившегося сквозь штаны. И закричал от пожара, растекшегося по коже.

Он разорвал поцелуй и отошел к противоположной стене. Филлис глядела на него порочно — платье сбилось, чёрные волосы растрепались. На её шее и ключицах остались засосы.

Виктор поправил на себе одежду, начиная думать о тараканах, чтобы снять возбуждение. Справлялся он плохо. Девушка вернула плечики платья на место, стерла с губ размазанную помаду.

— С днем рождения вас, — проговорила она, тяжело дыша, будто после бега, — ваши гости в зале.

— Останься, — попросил он, возвращая ремень на место, — я хочу, чтобы ты осталась.

— Я не посмею остаться после того, что только что не произошло, — сказала Филлис, поправляя прическу. — Будет легче, если я уйду.

— Легче не станет, — произнес Виктор, — Виктория угодила вчера в тебя проклятием, а оно проявилось только сейчас. Мой поцелуй это снял.

— Вы невыносимы! — всплеснула руками помощница. — Вы… даже не понимаете, что сделали! Вы… вы — придурок!

Вампир сделал к ней шаг, но Филлис сбежала вниз по лестнице, не дав ему и слова вставить.

Вина давила на Виктора, отзываясь болью в груди. Он бродил по опустевшей приемной. Подарки не радовали душу, к собравшимся гостям выходить не хотелось.

После слов Филлис осталась лишь горечь. Возможно, она не ошиблась. Но он солгал для её же блага. Солгал, чтобы она потеряла надежду и перестала с упорством его добиваться. Солгал он и себе. Поцелуй пробудил дремавшее до этого желание кого-нибудь оберегать, защищать, давать опору. Помощнице самой требовалось сильное мужское плечо. Желание стать чем-то большим, чем просто безумным ученым вампиром, которому дарят в праздник гробы.

Мало кто знал, что он ненавидел 4 ноября. Именно в этот день он появился на свет, лишив мать жизни. Он винил себя в том, что ни разу её так и не увидел. А отец мало делился историями о ней, словно вычеркнул её из своей жизни. Из жизни семьи.

Ни единого изображения матери. Ни единого портрета. Имени — нет. Какой она расы — неизвестно. Как отец заманил её в замок — непонятно. Как она согласилась родить дитя — тайна, покрытая мраком шести тысяч лет. Шестьсот лет бесплодных поисков. Никто не хочет общаться с вампиром, никто не хочет делиться столь важной информацией. Сколько бы он не обращался в архивы королевства, всегда получал отказ.