50 великих книг о пути к истине

Босой, в одних только семейных трусах, он был задержан милицией на Красной площади и препровожден сначала на Лубянку, где в связи с необычностью ситуации с ним беседует сам глава отечественных чекистов Ежов, после чего Порфирий Иванов помещается в следственный изолятор «Матросская тишина». Диагноз Ростовской психиатрической больницы, которая еще раньше поставила ему диагноз «шизофрения» спас Порфирию Иванову жизнь, и он с сопровождающим был насильно отправлен на родину.

По причине диагноза Порфирий Иванов не служил в армии, а в 1942 году, находясь на оккупированной территории, прошел через суровые испытания. Прознав про его необычные способности немцы закапывали его в снег, в сильные морозы голым возили на мотоцикле по улицам Днепропетровска, а в конце заставили его залезть в прорубь, выставив рядом часового, чтобы Порфирий Иванов не сбежал. Но через час ушел сам часовой, не выдержав холода, а Порфирий Иванов, посидев еще с полчаса в ледяной воде, вернулся к себе домой живым и невредимым.

В декабре 1943 года, когда Украина была освобождена, он вновь собрался в Москву, чтобы передать Сталину письмо с политическим предложением – немедленно заключить мир с Германией. Полуголого человека задержали на Киевском вокзале и доставили в Институт судебной медицины им. Сербского, где он находился три месяца, после чего вновь был принудительно возвращен домой.

Однако НКВД все равно взял Порфирия Иванова на заметку, расценив его действия как социально опасные, и при всяком удобном для них случае помещая его в психушку. В общей сложности Порфирию Иванову пришлось провести около 12 лет в различных психиатрических больницах. Последний раз он находился в спецбольнице МВД в 1976 году, где его окончательно доконали инсулиновыми комами и аминазином, а потом выписали на руки его ученикам, с тайной надеждой, что он долго не протянет… Но Порфирий Иванов вопреки предсказаниям врачей не только восстановил свое здоровье, но и прожил еще пять плодотворных лет…

Следует особо остановиться на учении Порфирия Иванова, которое, отнюдь, не было бредом психически больного, как хотели представить некоторые критики. Об этом говорят, хотя бы, поразительные результаты оздоровления различных людей, использующих его методику. С другой стороны, не хотелось бы подвергать сомнению и компетенцию профессоров-психиатров исследующих столь далеко нерядовой случай «помешательства». Однако установленный ими диагноз еще не говорит о том, что Порфирий Иванов был действительно болен. Профессора-медики просто боялись и неукоснительно выполняли партийный заказ. Тем более что это был далеко не единственный подобный случай. Объявлять неугодных людей невменяемыми было очень удобно, поскольку позволяло властям помещать их в психбольницы общего и закрытого типа по политическим мотивам, не производя суда и следствия. Свою лепту в такое определение психической болезни внес и «наш Никита Сергеевич», который во всеуслышание заявил, что «против социалистического строя может выступать только сумасшедший». При этом, как в известном фильме про Шурика, априорно утверждалось, что в СССР «самый гуманный суд в мире», поскольку правонарушитель во всех подобных случаях рассматривается, скорее, как больной, которого следует лечить, чем как преступник, подлежащий уголовному наказанию. Мер репрессивной терапии не избежали и многие известные в наше время люди – И.А. Бродский (поэт, Нобелевский лауреат), Ж.А. Медведев (писатель, биолог), В.И. Новодворская (политический и общественный деятель). Репрессиям, остракизму и принудительному кормлению после объявленной им голодовки подвергся и академик А.Д. Сахаров. Однако признать психически больным этого известного во всем мире ученого, дважды Героя социалистического труда и лауреата различных государственных и международных премий все-таки не решились, поскольку это было бы уже слишком и нанесло бы урон самому имиджу социалистического строя…

В свое время, находясь в институте им. Сербского, Порфирий Иванов беседовал с профессором И.Н. Введенским, предлагая ему передать письмо Сталину, на что умудренный житейским опытом профессор просто ответил, что его (Введенского) за это либо расстреляют, либо самого сюда в институт им. Сербского положат…

Порфирий Иванов имел только начальное образование, а поэтому излагал свое учение простым деревенским языком, не соблюдая орфографии и синтаксиса. Тем не менее, он создал учение, которому в наше время следуют тысячи его приверженцев. Сохранились личные записи Порфирия Иванова, составляющие около двух сотен толстых тетрадей, исписанных его корявым почерком, без точек и запятых. Поэтому, когда опубликовывали некоторые из этих дневников, их приходилось редактировать…

Первая разрешенная статья о Порфирии Иванове – «Эксперимент длиною в полвека» журналиста С. Власова была напечатана в журнале Огонек» в 1982 году. Она вызвала большой резонанс в обществе и множество писем в редакцию, где просили побольше рассказать об этом необыкновенном человеке.