500

Вопрос был глупый не потому, что правда была совершенно очевидна, а потому, что ее ответ мне ни о чем не говорил. Это то же самое, как Маркус с Дэвисом спросили, согласен ли я поддержать их утку. Будет Энни на моей стороне или обманет — ответ все равно один и тот же.

Хотя какая тут разница — правда или ложь? Мне было приятно от нее это услышать.

Я собирался обратиться в полицию — но не потому, что считал это правильным шагом. Фактически я бежал очертя голову навстречу своим бедам. Я обладал опасной информацией. А поскольку ни одна тайна не бывает надолго скрыта от Генри, лучше я сам за ним пойду, не дожидаясь, пока он двинется за мной.

Глава девятнадцатая

Дэвис намекнул, что будет за мной следить, но избавиться от «хвостов», реальных или воображаемых, оказалось легче всего. Район вблизи пересечения 19-й и L-стрит на севере Вашингтона был построен как трехмерный лабиринт: мало отличающиеся друг от друга типовые офисные здания сплошь из стекла, множество проулков, улицы с односторонним движением, подземные гаражи по четыре выезда с каждого. Самому б не заблудиться!

Куда сложнее было найти работающий телефон-автомат. Наконец я набрел на замызганную будку возле греческой кулинарии. Я позвонил по основному номеру городской полиции и попросил соединить меня с детективом Риверой — дабы убедиться, что он на самом деле тот, за кого себя выдавал.

На том конце мне не ответили, и я оставил голосовое сообщение. Сказал, что хочу переговорить с Риверой в безопасном месте и удостовериться в его личности и честных намерениях. Я продиктовал свой адрес на «Хотмейле» и пароль, сообщил, что буду оставлять ему любые послания в папке с черновиками, не отправляя их, — и он для сообщения со мной может делать то же самое. Мне как-то довелось прочитать статью о том, что этим пользуются для связи террористы, и теперь я решил, что, если это удобно для Талибана, то почему бы и мне таким образом не увернуться от электронных ищеек Генри.

И когда я позвонил в полицию Ривере, гнетущая меня в последние недели муть неопределенности почти мгновенно рассеялась. Я весь был в предвкушении кошмара. Но каким бы бредовым ни был мой план, теперь, выступив против Генри Дэвиса, я чувствовал громадное облегчение и даже какой-то маниакальный свербеж.

Меня уже едва не воротило от того потока лжи, что изливался в новостях по поводу убийства. Хотя теперь ситуация немного изменилась. Со все большим удовлетворением я видел, как разваливается состряпанное Дэвисом изложение событий — якобы одержимый паранойей Хаскинс убил Ирину, а потом и себя.

При той тщательности, с которой изучалось это дело, а к расследованию убийства в округе Форвиер подключилось ФБР — Дэвис не мог скрыть от всех тот факт, что обе жертвы были убиты. Си-эн-эн, например, ссылаясь на некие источники, сообщало, что это было не просто убийство с последующим суицидом. Бродили слухи, будто полиция разыскивает вооруженного преступника, разгуливающего на свободе.

Эти новости только укрепили мою уверенность. Отчасти сила Дэвиса поддерживалась его имиджем вездесущего и всесильного магната, способного подчинить кого угодно, какой бы властью человек ни обладал, и переделать действительность на свой лад. Теперь же этот имидж начал давать трещину. Выданная Дэвисом и Маркусом аккуратненькая версия убийства обрастала множеством неряшливых деталей, а потому я мог немного расслабиться, зная, что возможности этой парочки не беспредельны. Понятно, что они купили местную полицию, но ведь не все же ФБР! Так что вперед, парень! Правильно сделал, что позвонил.

В «Группе Дэвиса» я делал вид, что ничего не произошло. В тот вечер я засиделся на работе, точнее, в библиотеке с юридической литературой на первом этаже, изучая материалы по делу Драговича и Закон о правонарушениях в отношении иностранцев. Было без четверти восемь. Обычно в это время контора уже пустовала, но тут я услышал какое-то оживление в вестибюле.

Я поднялся на шум, а когда открыл дверь с лестницы на третий этаж, увидел нескольких полицейских детективов, топающих от меня по коридору в направлении представительских помещений — то есть к кабинетам Маркуса и Дэвиса.

Я подавил улыбку: вот тебе и всемогущество! Неужто копы так быстро вычислили роль Генри в двойном убийстве? Меня это даже немного озадачило: не ожидал, что матч закончится так быстро.

Однако довольно скоро Генри уже шагал по коридору, ведя детективов за собой. Я поскорее юркнул обратно на лестницу, пока меня не заметили. Дэвис уж точно не походил на человека, который вот-вот предстанет перед всем миром в наручниках и под конвоем.

Высунувшись на втором этаже, где находился мой кабинет, я начал понимать, что происходит. Сквозь окна было видно, как внизу перемигиваются развеселые красно-синие огни целого скопления полицейских машин. Я отступил в задний коридор, ведущий к туалетам, и успел заметить, как Генри ведет детективов к моему рабочему месту. Один коп встал на посту у главной лестницы, несколько столпились у моей двери.