Читаем 500 великих путешествий полностью

В Андах начались первые трудности. Резкие перепады ночных и дневных температур: мороз до –20º. Горная болезнь здесь в Андах наступает на большей высоте, чем обычно. Признаки ее, как и везде в горах, – тошнота, апатия… Ручеек, стекающий по склону горы Кеуиша в Перуанских Андах (5170 метров) удалось отыскать не сразу. Струйка воды, объединяясь попутно со множеством других ручьев, стекает в долину Апачета. Именно отсюда, как оказалось, берет свое начало великая южноамериканская река. Экспедиция изучила снимки, выполненные французским спутником, а также подсчитала величину стока вод основных ручьев, стекающих через долину Апачета. И вот после всех сопоставлений и замеров результат – объем воды в Апачете в два раза больше, чем в Кархуасанте! Маленькая речка, в которую сливаются эти ручьи, называется Льокета; она превращается в реку Хорнильос, затем в бурную Апуримак, переходящую в Укаяли. И только после встречи с Мараньоном рождается Амазонка. По уточненным данным, ее длина составляет 7100 километров, что на 400 километров больше Нила, который долгое время считался величайшей рекой мира.


Тот самый ручеек, дающий начало самой протяженной реке на планете


Следует, однако, отметить, что к тому же самому выводу на 11 лет раньше Палкевича пришла экспедиция другого польского путешественника – Петра Хмелиньского, также организованная журналом «National Geographic». В 1985 г. участники этой экспедиции спустились на каяках от долины Апачета до устья Амазонки, став тем самым первыми в мире людьми, прошедшими «королеву рек» на ее полном протяжении. Хмелиньский и его спутники установили, что Макинтайр ошибался, считая реку Кархуасанта самой протяженной из потоков, дающих начало Амазонке. Составленные ими карты совершенно отчетливо показали, что уходящая двумя рукавами далее к западу Апачета гораздо более протяженна. Таким образом, выводы экспедиции Палкевича не стали географическим открытием. В то же время эта экспедиция, располагая гораздо более широкими возможностями, впервые провела научное изучение истоков Амазонки, сделав ряд ценных гидрографических измерений. Как сегодня установлено, Амазонка берет свое начало не в вечных снегах, покрывающих вершины Анд, – сегодня из-за климатических изменений эти снега исчезли почти полностью. Истоки Амазонки питаются многочисленными ручейками, фильтрующимися из вечной мерзлоты. Это не один какой-то ледник или озеро, а целая сеть мелких и совсем крошечных струек, постепенно сливающихся в одно целое.

Северная Америка

Плавание к «Тресковой земле»

Португальские моряки очень рано начали совершать плавания к берегам «Тресковой земли», то есть к побережью Ньюфаундленда, Восточной Канады и Лабрадора; настолько рано, что именно португальцам порой приписывается открытие Америки. По некоторым сведениям, португальцы достигли «Тресковой земли» уже в 1470-х гг. Однако это никак не отразилось на знаниях европейцев об Американском континенте. «Тресковую землю» даже не удосужились нанести на карты; кроме того, считалось, что это не материк, а остров. И только открытия Колумба заставили португальцев подробнее исследовать «Тресковую землю». Начиная с 1500 г. плавания к берегам Ньюфаунленда и Лабрадора принимают исследовательский характер.

Наиболее масштабным оказалось путешествие португальского моряка Жуана Алвариша Фагундиша, предпринятое им около 1520 г. Он пересек Атлантику, прошел вдоль южных берегов острова Ньюфаундленд и открыл острова Сен-Пьер и Микелон, а также соседние мелкие островки. Затем обследовал восточный берег острова Кейп-Бретон, а к югу от него, близ южной границы мелководья, обнаружил длинный и узкий песчаный остров Сейбл.

Вернувшись в Португалию, Фагундиш добился от короля разрешения на организацию колонии на открытой им земле. Набрав группу колонистов, он летом 1523 г. высадился на восточному берегу острова Кейп-Бретон и основал здесь поселение. Колония, однако, просуществовала недолго: у португальцев началась вражда с индейцами. Кроме того, у берегов Кейп-Бретона появились корабли конкурентов – рыбаков из Бретани (Франция). Соперничество с ними еще более ухудшило положение маленькой португальской колонии. В поисках более спокойного пристанища Фагундиш прошел на юго-запад вдоль побережья полуострова Новая Шотландия и достиг залива Пенобскот, открыв и исследовав не менее тысячи километров побережья Северной Америки. Португальцы еще некоторое время ходили на лов трески в этот район, но в конце концов были вытеснены французскими рыбаками. К 1526 г. (а возможно, и раньше) первая после норманнов попытка европейцев обосноваться на североамериканской земле потерпела неудачу.

На берегах Онтарио

Перейти на страницу:

Все книги серии 500 великих

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
1917 год: русская государственность в эпоху смут, реформ и революций
1917 год: русская государственность в эпоху смут, реформ и революций

В монографии, приуроченной к столетнему юбилею Революции 1917 года, автор исследует один из наиболее актуальных в наши дни вопросов – роль в отечественной истории российской государственности, его эволюцию в период революционных потрясений. В монографии поднят вопрос об ответственности правящих слоёв за эффективность и устойчивость основ государства. На широком фактическом материале показана гибель традиционной для России монархической государственности, эволюция власти и гражданских институтов в условиях либерального эксперимента и, наконец, восстановление крепкого национального государства в результате мощного движения народных масс, которое, как это уже было в нашей истории в XVII веке, в Октябре 1917 года позволило предотвратить гибель страны. Автор подробно разбирает становление мобилизационного режима, возникшего на волне октябрьских событий, показывая как просчёты, так и успехи большевиков в стремлении укрепить революционную власть. Увенчанием проделанного отечественной государственностью сложного пути от крушения к возрождению автор называет принятие советской Конституции 1918 года.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Димитрий Олегович Чураков

История / Образование и наука