500 великих загадок истории

Этот финансово-переговорный non-stop Парвуса прервался в июле 1917 г., когда в Петрограде после неудавшейся попытки большевиков организовать вооруженное восстание в российской печати поднялась волна разоблачений связей большевиков с Парвусом и через него – с германскими властями. Парвус скрылся в Швейцарии.

Парвус был также неудобен Ленину и большевикам, которые в 1917 г. входили в силу. И они пренебрегли Парвусом. Этого он не смог пережить. Если его пестрая и многослойная жизнь и имела какой-то смысл, то он был безвозвратно утрачен. Мавр мог уходить. И он ушел 12 декабря 1924 г., в тот же год, что и его провиденциальный собеседник и враг Ленин.

По материалам кандидата исторических наук С. Земляного

Кто «заказал» Ленина?

Официальная версия покушения на Ленина в 1918 г. хорошо известна, но вопрос, насколько она истинна, до сих пор остается открытым. В июне 1992 г. Генеральная прокуратура России, рассмотрев материалы уголовного дела по обвинению Фанни Каплан, установила, что следствие было проведено поверхностно, и вынесла постановление «возбудить производство по вновь открывшимся обстоятельствам».

Этих «обстоятельств» оказалось так много, что рассматривают их до сих пор.

Так что же произошло 30 августа 1918 г.?

Сразу же после выстрелов в вождя было опубликовано воззвание ВЦИК, подписанное Яковом Свердловым. «Несколько часов тому назад совершено злодейское покушение на тов. Ленина. Двое стрелявших задержаны. Их личности выясняются. Мы не сомневаемся в том, что и здесь будут найдены следы правых эсеров, следы наймитов англичан и французов».

Фанни Каплан

Помощник военного комиссара 5-й Московской пехотной дивизии Батулин задержал Фани Каплан. В показаниях, данных по горячим следам, он заявил:

– Я находился в 10–15 шагах от Ленина в момент его выхода с митинга, а это значит, еще во дворе завода. Затем услышал три выстрела и увидел Ленина, лежащего ничком на земле. Я закричал: «Держи! Лови» – и сзади себя увидел предъявленную мне женщину, которая вела себя странно… Когда я ее задержал и когда из толпы стали раздаваться крики, что стреляла эта женщина, я спросил, она ли стреляла в Ленина. Последняя ответила, что она.

Прошла всего неделя, и Батулин заговорил иначе. Оказывается, револьверные выстрелы он принял за обыкновенные «моторные звуки» и лишь тогда понял, что к чему, когда увидел лежавшего на земле Ленина. И женщину он задержал не во дворе, а на Серпуховской улице, куда бросилась напуганная выстрелами толпа, причем все бежали, а она стояла, чем и привлекла внимание бдительного комиссара.

Ею оказалась Фейта Хаимовна Каплан, известная также под именами Фанни и Дора и под фамилиями Ройд и Ройтман. Ее привели в Замоскворецкий военкомат. Там Фаню раздели донага и тщательно обыскали. Ничего путного, кроме булавок, шпилек и папирос, не нашли. Лежал в портфеле и браунинг, но как он туда попал, Фаня объяснять не стала. Тогда ее передали чекистам, и те увезли ее на Лубянку. Там ею занялись куда более серьезно и, если так можно выразиться, профессионально. Протоколы этих допросов сохранились. В одном из них зафиксиовано следующее:

– Я, Фаня Ефимовна Каплан, под этим именем я сидела в Акатуе. Это имя я ношу с 1906 г. Я сегодня стреляла в Ленина. Я стреляла по собственному убеждению».

Дальнейшие события развивались столь стремительно, что более или менее разумных объяснений им просто нет. Судите сами. Следствие в самом разгаре, и вдруг 4 сентября в «Известиях ВЦИК» появляется совершенно неожиданное сообщение: «Вчера по постановлению ВЧК расстреляна стрелявшая в тов. Ленина правая эсерка Фанни Ройд (она же Каплан)».

По правилам, во время приведения смертного приговора в исполнение должен присутствовать врач – именно он составляет акт о наступлении смерти. На этот раз обошлись без врача. Пролетарский писатель и баснописец Демьян Бедный, который в то время жил в Кремле, узнав о предстоящей казни, напросился в свидетели. Пока стреляли, Демьян держался бодро. Не скис он и тогда, когда его попросили облить тело женщины бензином. А вот когда вспыхнул костер и запахло горелой человечиной, певец революции шлепнулся в обморок.

Известие в расстреле подлой террористки, покушавшейся на вождя революции, прогрессивным пролетариатом было встречено с большим энтузиазмом. А вот старые революционеры и бывшие политкаторжане увидели в этом акте нарушение высочайших принципов, ради которых они гнили в казематах, а то и шли на эшафот.