500 великих загадок истории

«Отбывает за границу господин граф Калиостро. На дворцовой набережной в доме г. генерал-поручика Миллера». Эта короткая заметка попалась мне на глаза случайно, когда я просматривал в Российской государственной библиотеке пожелтевшие листы «Санкт-Петербургских новостей» за 1779 г., в номере от 1 октября в разделе «Извещения». Покинув Петербург, Калиостро не торопился оставлять пределы России, и его обратная дорога в Европу длилась более четырех месяцев, хотя обыкновенный дилижанс или карета преодолевали это расстояние за 6–7 дней. Калиостро не спешил в Варшаву…

Рассказывает Л. Вяткин:

Похоже, Алексей Толстой знал то, что выпало из поля зрения историков, а писательский талант позволил ему написать один из лучших своих рассказов. Писатель сделал своего героя магом и волшебником, способным неожиданно появляться и также внезапно исчезать…

Действительно, в XVIII в. это была одна из загадочных личностей. Кто был на самом деле Александр (Алессандро) Калиостро, который в Испании представлялся доном Тисчио, во Франции графом Фениксом, маркизом д’Анно или графом Гаратом, а в России «гишпанским полковником»? Ответить на сей вопрос довольно сложно. В июле 1779 г. он прибыл в столицу Российской империи. Ему тогда было 36 лет. Но объявился он не как маг и волшебник, а как врачеватель – и только.

Граф Калиостро

В Петербурге Александр Калиостро, поселившись на Дворцовой набережной, совершал длительные прогулки по городу, с нескрываемым интересом присматривался к русским, к их традициям и обычаям.

Первыми стали навещать Калиостро иностранцы, певцы итальянской оперы с просьбами вылечить от простуды, хрипоты, недомогания и т. д. В ожидании приема их развлекала разговорами жена Калиостро красавица Лоренца, которая, как бы невзначай, проговаривалась, что Калиостро дружен с графом Сен-Жерменом, который открыл ему секрет «эликсира молодости». Когда обращали внимание на ее необыкновенно свежий цвет лица, Лоренца опять-таки по секрету сообщала, что ей якобы уже 74 года, чем очень заинтриговала многих петербургских дам.

Калиостро совершенно потряс Петербург своим искусством врачевания, когда у князя Гавриила Петровича Гагарина опасно заболел единственный сын. Врачи признали его безнадежно больным, и родители обратились к Калиостро. Он вылечил мальчика.

Павлуша Гагарин вырос и благополучно дослужился до генеральского чина…

Однажды в Петербурге произошел весьма странный случай, встревоживший всесильного князя Потемкина. Он в 1779 г. основательно занимался реорганизацией армии. Неожиданно ему доложили, что в арсеналах, где хранилось несколько тысяч военных мундиров для русской армии, странным образом вдруг бесследно исчезли пуговицы, которые в те времена отливались из олова. Сейчас это явление химиками изучено, и они знают, что при морозах в определенных условиях может появиться так называемая «оловянная чума». Тогда же это было весьма загадочным фактом.

Потемкин, узнав, что Калиостро – алхимик, попросил его сделать так, чтобы «чудес с русскими пуговицами» более не происходило» и Калиостро посоветовал Потемкину делать пуговицы из сплава по рецепту: 1 часть цинка и 2 части меди. И на военных мундирах солдат русской армии засияли начищенные кирпичным порошком «пуговицы Калиостро». Граф Калиостро сразу стал чрезвычайно популярен в столице. Однако пора задать вопрос: что привело Калиостро в Петербург? С большой степенью вероятности можно утверждать, что этого требовали дела масонства. Сам Калиостро принадлежал к гроссмейстерам высшего, 4-го, градуса (разряда) и при всяком удобном случае очень красноречиво и убедительно проповедовал основные постулаты братьев-каменщиков: равенство, братство, нравственное облагораживание людей, взаимопомощь, верность и т. д.

Как писали мемуаристы той поры, петербургские и московские масоны «слегка благотворили, занимались пустыми спорами, оканчивающимися иногда “празднествами Вакха”». Калиостро подверг русских масонов критике, указав на то, что народ российский, талантливый, набожный и безмерно терпеливый, нуждается в их помощи. По крайней мере, в Петербурге. Однако небезынтересен тот факт, что после Калиостро русские масоны взялись за организацию больничного и школьного дела в России. Даже в самых отдаленных российских провинциях дворянство основывало масонские ложи. Екатерина II, подозрительно относившаяся к масонству, вначале делала им «строгие внушения», а затем с 1791 г. стала его сурово подавлять.