500 великих загадок истории

На родину Николай Николаевич вернулся в возрасте 23 лет, но его научные труды уже были известны в Петербурге и Москве. Большую ценность представляли и коллекции, собранные им в научных поездках по Африке и Ближнему Востоку. В столице Миклухо-Маклай прочел ряд блестящих лекций, после чего получил предложение занять место на кафедре университета, но отказался от столь почетного приглашения. Маклай подал в Совет Русского Географического общества план многолетнего путешествия по Тихому океану. В то время многих европейских ученых волновали вопросы об образовании и распространении человеческих рас. Миклухо-Маклай же был глубоко убежден, что человечество, сколь бы ни было оно разнообразно по расовым признакам, представляет один вид, что оно едино. Но эту теорию необходимо было подтвердить фактами. Географическое общество выделило ему 1200 руб. на приобретение необходимых экспедиционных инструментов, некоторую финансовую поддержку оказали частные лица. Миклухо-Маклай получил уведомление о принятии его на корвет «Витязь», который отправлялся в кругосветное путешествие.

Более года он жил в Новой Гвинее, а 19 декабря 1872 г. русский клипер «Изумруд» забрал Маклая с побережья залива Астролябия. Он провел в плавании шесть месяцев, побывав на Филиппинах, Молуккских островах, в Кантоне и Гонконге. Здоровье его заметно улучшилось…

В 1874–1875 гг. Миклухо-Маклай совершил ряд поездок по Малаккскому полуострову. Здесь он изучал негроидные карликовые племена – семанги и сакаи.

Третью экспедицию на Новую Гвинею Маклай на этот раз один предпринял в 1876 г. Высадился опять в заливе Астролябии. Николая Николаевича встретили старые знакомые: Туй и другие. Живя в заново построенном доме с тремя нанятыми слугами, Миклухо-Маклай изучал структуру общества папуасов. Он даже вынашивал мысль создания некоего «папуасского союза» для борьбы с колонизаторами и поработителями.

Однако вновь начавшиеся приступы малярии заставили ученого покинуть Новую Гвинею. В Сиднее все свои силы Миклухо-Маклай отдает занятиям той наукой, которая была его университетской специальностью, сравнительной анатомии. Он изучает мозг коренных жителей Австралии, Меланезии и Микронезии.

В сентябре 1882 г. он прибыл в Санкт-Петербург, которого не видел 12 лет. В Петербурге и Москве Маклай прочел несколько публичных лекций. Залы ломились от желающих слушать его – авторитет ученого невероятно вырос.

Последние годы жизни Миклухо-Маклай провел с женой Маргарет, с которой познакомился в Австралии, и двумя сыновьями в России. Зарабатывал он чтением лекций и написанием статей для журналов и газет. Через газеты Маклай объявил набор добровольцев, желающих стать колонистами на одном из островов Меланезии. Организованная там русская община должна была работать сообща и также сообща владеть землей.

Откликнулось полторы сотни человек. Но царское правительство испугала перспектива испортить отношения с теми европейскими странами, в сферу колониальных интересов которых входила Меланезия. Был создан специальный комитет по рассмотрению проекта Маклая, единогласно высказавшийся против. Это стало очередным потрясением для Миклухо-Маклая. Болезни, приобретенные ученым за годы путешествий, обострились, и вскорости он скончался.

Почему же Маклай просил сжечь свои бумаги, написанные на русском языке? Как видно из его писем, он имел педофилические сексуальные пристрастия еще и с гомосексуальным направлением. И, похоже, необычные сексуальные пристрастия талантливого ученого и смелого путешественника сильно осложнили ему жизнь и омрачили смертный час. И не СПИД ли запустил маховик его болезней? Кто знает, какие откровения имелись в сгоревших рукописях на русском языке, которым Маргарет не владела?

Материал М. Бороздина

Вибрации и мистерии Александра Скрябина

Жизнь гениев всегда необычна. Александр Скрябин родился под самое Рождество, в 2 ч. дня 25 декабря 1871 г. по старому стилю – под праздник, знаменующий приход в мир Силы, преобразующей его. Мистицизм этого праздника, его сверхзадачу Скрябин «носил в себе» с детских лет. Его не увлекали игры и проказы, и, хотя он чисто по-детски забрасывал взрослых вопросами о смысле всего сущего, ответами не удовлетворялся, выказывая в рассуждениях недетскую продуманность. Он был равнодушен к любым игрушкам, раздаривая их сверстникам все, кроме музыкальных.