52 Гц (СИ)

Майкл усмехнулся, показав зубы. Подхватив Джеймса под колени, дернул на себя, заставив съехать с сиденья, содрал с него джинсы на бедра и облапил плоскую задницу, снова захватывая член ртом. Джеймс стиснул ягодицы, подаваясь вверх, Майкл брал его целиком, упираясь лбом во вздрагивающий живот, пропускал до самого горла. Он скользнул пальцами по мокрой от слюны промежности, надавил на сжатые мыщцы у входа — и Джеймса подбросило у него в руках, он зашипел, кончая, и Майкл прошелся по всему стволу плотными губами, выжимая из него все без остатка, собирая на язык солоновато-мускусную сперму, без всяких сомнений возвращая Джеймса — себе.

— Господи, ты просто сумасшедший, — пробормотал Джеймс, глубоко вздыхая. — Ты ебнутый, Майкл, я всегда это знал. Ты просто чудовищен.

— Не льсти мне так, все равно не поверю, — отозвался тот, выпустив Джеймса из рук и помогая ему натянуть джинсы обратно — тот не справлялся, пальцы после оргазма ослабли. Тот кое-как застегнулся, провел рукой по волосам и по лицу.

— Мне надо выпить, — уверенно сказал он. — Шампанское кончилось?..

Майкл утер мокрый рот и с видом фокусника извлек из бара новую бутылку.

— Нам долго ехать, — со значением сказал он. — Только не надирайся в сопли, у меня на тебя большие планы.

Когда Джеймс, пьяный и кокетливый, вынырнул из лимузина и огляделся, куда они прибыли — он замер на мгновение, задрав голову. Потом обернулся на Майкла, который задержался, чтобы застегнуть ширинку.

— Лас-Вегас? — спросил Джеймс и вновь посмотрел на громаду казино, переливающуюся огнями и лампочками. — Господи, что мы здесь делаем?..

Майкл сунул руку во внутренний карман пиджака, не глядя отлистнул купюру из плотной пачки, чтобы отдать шоферу, и приобнял Джеймса за талию.

— А что здесь обычно делают люди?.. Развлекаются!

Джеймс попытался отстраниться, приняв серьезный вид, но Майкл не отпустил.

— Все нормально, — он прижал Джеймса плотнее. — Тут всем плевать.

Он увлек его к огромным дверям из затененного стекла, которые распахнул швейцар, и они оказались в мире огней, голосов, музыки, звона монет в автоматах, стрекота фишек, треска колод и жужжания шариков на рулетке. Огромные люстры сияли под потолком, полы устилал ковер, пестрая толпа заполняла залы. Поменяв деньги на фишки, Майкл небрежно рассовал их по карманам.

— А если тебя увидят?.. — поинтересовался Джеймс.

— Кто? — спросил тот, хватая его за руку и подтягивая к себе, чтобы приобнять. — Гости, которые здесь с любовницами и проститутками? Не смеши. Что было в Лас-Вегасе — остается в Лас-Вегасе. Тут безопаснее, чем в гей-клубе — никому нет дела, с кем ты тут и что ты тут делаешь. Пойдем.

Джеймс явно был слишком нетрезв, чтобы спорить, и слишком заведен поездкой, чтобы не поддаться искушению. Он попытался задержаться у автоматов, но Майкл сказал, что это детские развлечения — и утащил его к карточным столам, где они сразу же просадили несколько тысяч. Они переходили от одного к другому, подсаживаясь на свободные места, не ввязываясь в серьезную игру, а просто развлекаясь и валяя дурака. С каждым выигрышем и проигрышем Джеймс пьянел все сильнее, глаза у него блестели азартом. В нем начала проскальзывать такая манерность и такое разнузданное, счастливое блядство, что у Майкла кружилась голова и туман вставал перед глазами. Джеймс игриво смеялся, прижимаясь к Майклу, кусал губы, кричал, вскидывая руки, лез обниматься. В нем не осталось ни капли сдержанности, ни грамма стеснения.

— Тебе уже двадцать девять, да? — спрашивал Майкл, притормаживая у рулетки, и кивал крупье, высыпая из руки горстку фишек: — Двадцать девять, на черное.

Они проигрывали, они выигрывали, Джеймс заливисто хохотал, откидывая голову, когда Майкл украдкой целовал его в шею и отбирал бокал с шампанским, чтобы тот не накачался до полной отключки. Майкл выставлял фишки стопками, не глядя на стоимость, они то прибавлялись, то убавлялись, часть пришлось переложить по карманам Джеймса, и тот тоже ставил, целуя Майкла «на счастье» — и орал, будто выиграл миллион в лотерею, когда крупье придвигал к нему выигрыш. Здесь не было времени, ни часов ни окон, здесь не было мира за пределами этих стен, и когда им надоедало в одном месте — они шли в другое, и Джеймс все-таки прилип к автоматам, потому что Майкл, я хочу, пусти, дай мне!.. Он был пьян от азарта и блеска, и в лифте, который уносил их наверх, в люксовый номер, они целовались, как голодные звери, кусаясь, оставляя друг на друге отметины по всей шее.

Джеймс упал на кровать спиной, раскинул руки на золотистом покрывале, засмеялся, бессмысленно глядя в потолок. Майкл подошел, закрыв дверь, поймал его за ногу, стащил с нее обувь.

— Ты приносишь удачу, — сказал он, демонстрируя Джеймсу толстую пачку сотенных купюр, которая заметно прибавила в объеме. — Не хочешь меня отблагодарить?..

— Я слишком пьян, отвали, — Джеймс дрыгнул ногой и попытался завернуться в покрывало.

— Давай, не ломайся.

— Не хочу, — пробубнил тот, сверкая глазами. — Не буду. Отстань.

— Ах, отстань?..

— Да, отвали, — Джеймс со смешком пнул его пяткой в колено. — Я хочу спать.