52 Гц (СИ)

— Шестое января, — сказал Майкл, сверившись с телефоном. И вспомнил: — Завтра «Золотой Глобус»!.. А, вот почему он здесь. Он же твой «плюс один».

Джеймс растер лицо ладонями, уронил руки, уставился в потолок. Майкл наклонился, чтобы поцеловать его — но Джеймс закрылся локтем, отвернулся:

— Нет… нет. Мы не будем, Майкл. Он же почти здесь.

— По-моему, он не против.

— Я против! — уверенно сказал Джеймс, вдруг обретя голос, и глянул на Майкла внизу вверх. — Я не могу так цинично!.. Он прилетел ко мне, и я хочу побыть с ним. Пока он здесь… просто забудь обо мне.

Майкл недовольно фыркнул, спустил ноги на пол.

— Как будто расстояние что-то меняет.

— Меняет! — сказал Джеймс. — И очень многое.

Майкл пожал плечами.

— Он потом улетит, а ты останешься здесь, со мной.

— Да, он улетит, потому что он не может надолго оставить бизнес! Майкл, я прошу тебя — не делай ситуацию еще сложнее, чем она есть! Если бы я мог…

Он оборвал себя, на мгновение закрыл лицо руками. Потом продолжил, мучительно, будто через силу:

— Если бы я мог выбрать его, если бы я мог хотеть его — или не хотеть тебя — я бы сделал этот выбор сегодня, сейчас! И все бы решилось! Но я не могу. Он любит меня, я люблю его, он прекрасный, тонкий человек. Я никогда не изменял ему — до тебя! Ты не можешь себе представить, как меня это мучает. Как я противен себе за свою слабость. Поэтому, пожалуйста, просто уйди сейчас и не приближайся ко мне, пока он не уедет.

Джеймс поднял на него страдальческие глаза, покрасневшие от недостатка сна. Майклу хотелось сказать ему что-то резкое. Что-нибудь про него самого и его прекрасного, тонкого Винсента. Но в голову ничего не пришло, и он промолчал. Просто ушел, одевшись, молча закрыл за собой дверь.

До поры до времени им удавалось прятаться. Но в мире мобильных телефонов с камерами ты никогда не знаешь, с какого угла тебя сейчас снимают, особенно когда ты набираешь критическое число фанатов, особенно когда ты участвуешь в гонке на выживание, где за каждым твоим шагом следят не только те, кто в тебе лично заинтересован, но и те, кому хочется вытащить на свет какую-нибудь неприглядную историю из твоего прошлого.

Конечно, Академия прямо запрещала нападки на конкурентов. Конечно, этот запрет можно было обойти сотней различных способов. Фильм обвиняли в расизме, поскольку у Терренса был слуга индус. Его обвиняли в отсутствии репрезентации афроамериканцев, хотя какое отношение афроамериканцы имели к Ирландии девятнадцатого века, толком никто не мог объяснить. Снова зашуршали скандалом о романе Майкла и Питера, а потом всплыла настоящая бомба.

Это было случайное фото с какой-то чужой вечеринки. Там была спина Майкла, его лицо в полумраке, вполоборота — его узнаваемый профиль. И второй человек, различимый довольно смутно — слегка ниже ростом, определенно мужчина, прижавшийся к Майклу не вполне дружеским образом. И рука, обнимающая Майкла за талию — рука с татуировкой по запястью.

Джеймса определили быстро: татуировки были приметными, нашлось не одно фото со съемок «Баллингари» или с самой оскаровской кампании, где они были отчетливо видны. Майклу пришлось объясняться — непринужденно публично врать, что это было обыкновенное дружеское объятие, что они оба были слегка пьяны, а Джеймс просто оступился и схватился за Майкла, чтобы не упасть — обычное дело. Просто неудачный кадр в неудачный момент.

Но тут всплыли старые материалы — кто-то выкинул вырезку из новостной программы о «Глории Дэй», где Майкл и Джеймс вместе засветились в больнице, кто-то собрал десяток фотографий с благотворительного вечера «Эмнести Интернэшнл», где они появлялись, потом посыпались фото со съемок, фестивальные промо-ролики. Их собирали, сопоставляли, изучали под лупой взгляды, жесты, выражения лиц.

В поднятой шумихе кто-то вспомнил, что видел их в парке с собакой, в кафе, в казино, в ресторане. Кто-то начал рассуждать, не странно ли, что Джеймс, вдохновившись своими родителями, сделал парой Эрика и Терренса, а не Эрика и сестру Терренса, что было бы куда более логично, и не является ли эта история, на самом деле, учитывая удивительную похожесть по типажу Джеймса и Питера, на самом деле завуалированной историей Джеймса и Майкла? И чьи же это на самом деле инициалы, вокруг которых Майкл устраивает такую таинственность? Майклу вспомнили ляпнутое «мой любимый писатель», им обоим припомнили, что они «давно знакомы» и задались вопросом, при каких обстоятельствах они познакомились.

Обсуждения были горячими. Питер, невинная душа, сочувствующе вздыхал и предлагал Майклу не обращать на все это никакого внимания, ведь это просто высосанная из пальца чушь. Майкл кивал и говорил — да, чушь, конечно, происки конкурентов, бред.

Джеймсу пришлось, делая вид, что из него вытаскивают сокровенные творческие секреты, врать, что на самом деле их с Майклом связывают творческие планы, и что их встречи объясняются тем, что еще летом, вдохновившись фильмом, он задумал продолжение «Баллингари» и сейчас работает над ним, но деталей раскрывать не может.