52 Гц (СИ)

Он укатился дальше, Майкл следовал за ним, шаря глазами вокруг. Дом был светлым, просторным и по-уютному обжитым. Стеклянные двери его задней части смотрели на зеленый газон двора, залитый солнцем. Желтый пол блестел гладким лаком, по стенам висели семейные фотографии в цветных пластиковых рамках. В гостиной лежал восточный ковер, диван был закидан подушками с африканскими принтами. Между огромными окнами стоял комод с фотографиями. Майкл никак не мог определить характер этого дома, понять, что за люди живут здесь. Ему казалось, Уизли не соответствует этому дому, хоть и ловко катается по нему, огибая мебель, и даже бар за стойкой, смотрящей в гостиную, переделан на удобную ему высоту. Это было странное ощущение, и Майкл все смотрел, пытаясь понять, что не так. Уизли налил себе тоника, щедро плеснул в него джина.

— Ты живешь один? — спросил Майкл.

— Сейчас да, — кратко ответил Уизли. Потом добавил: — Мне стало скучно сидеть в Малибу. Если хочешь спросить, как у меня дела, то у меня все хорошо. Ты точно не хочешь выпить?

— Нет, спасибо.

Уизли пожал плечами и отъехал от стойки, остановился посреди гостиной. Он не выглядел, как человек, у которого все хорошо — несмотря на уютный дом и милый район вокруг. Он выпил джина, выжидательно посмотрел на Майкла, прокручивая стакан на ладони. Будто его оторвали от какого-то занятия, и он ждал, чтобы Майкл сейчас выложил цель своего визита, чтобы Уизли мог побыстрее ему отказать и попросить уйти. Но Майкл молчал, Уизли тоже не спрашивал, зачем тот пришел. Молчание было странным. Недружелюбным.

— Я точно не помешал?

— Я ничем не занят, — резко сказал Уизли. Кинул быстрый взгляд на комод, заставленный фотографиями, опустил глаза.

— Это твои? — спросил Майкл, подходя ближе. Как он и ожидал, там был Уизли. На двух ногах, улыбчивый, веселый, коротко стриженый. Там, на фото, Уизли казался счастливым. И у него была короткая военная стрижка. И он был в камуфляже. С оружием, в обнимку с другими парнями в форме. На фотографиях мелькали одни и те же лица, а на фоне — пустыня, палатки, военная техника.

— Ты служил? — спросил Майкл, оглянувшись. — Где?

— В Йемене, — сказал тот.

— Не думал, что ты был военным.

— А кем, по-твоему, я был? — недовольно спросил Уизли. — Фотомоделью?

— Вообще я думал про музыканта, — признался Майкл.

Уизли пренебрежительно фыркнул.

— Нет. Это неинтересно. Я всегда хотел спасать мир.

Майкл снова повернулся к рамкам.

— Значит, это случилось там?..

— Да, — скупо сказал Уизли.

— Расскажи, кем ты был, — попросил Майкл.

Уизли громко вздохнул, выпил джина. Майкл ждал, что тот опять сейчас скажет «не лезь не в свое дело», но тот ответил:

— Я был в антитеррористическом отряде. Вел переговоры, учил техникам допроса на всех уровнях, помогал находить угрозу извне.

— Какую угрозу?

Уизли пожал плечами.

— Любую. Знаешь, люди не рождаются с навыками работы с агентурой. Я оценивал информаторов, свидетелей, искал чужих агентов. Контролировал психологическое состояние команды, их лояльность.

— Ты был психологом?

— Если тебе так проще — да, я был психологом.

— Ты этого не говорил, — сказал Майкл, неприятно удивленный такой новостью.

— А должен был?..

— Мы же общались! Ты не должен был предупредить, что что-то делаешь с моими мозгами?..

— Если бы ты был моим клиентом, а я был твоим психоаналитиком, — едко сказал Уизли, — конечно, ты был бы в курсе. Но мы были всего лишь приятелями, а тебе как приятелю я не хотел говорить о своем прошлом.

— Но ты же использовал на мне свои штуки!

— А ты использовал на мне свои, когда пытался прилепиться ко мне, как анемон к раку-отшельнику, — Уизли недовольно сложил губы скобкой. — Майкл, все люди используют друг на друге свои штуки.

— Но ты использовал свои намеренно!

— Да? И какое же у меня было намерение?..

— Не знаю, — признался Майкл после короткой паузы. — Но какое-то было же?

— Господи, ты так боишься за свои мозги, будто они у тебя из золота и каждый мечтает до них добраться. Ты сам меня выбрал — там было полно народу, с кем ты мог общаться, но ты выбрал меня! Это мне нужно спрашивать, какое у тебя было намерение, когда ты отчаянно пытался со мной дружить.

— Никакого! — сердито сказал Майкл. — Просто ты мне нравился.

— Ну прости, что в умении выстраивать социальные связи я умнее тебя, — язвительно сказал Уизли.

— Сказал человек, который обходится без друзей!

Уизли резко помрачнел, и Майкла вдруг осенило. Они погибли там. Или остались там. А он, человек, который мечтал спасать мир — вынужден жить здесь, прикованный к инвалидному креслу до конца своих дней. И пить, проклиная свою беспомощность. Жизнь вокруг продолжалась, а для него — замерла, потеряла смысл.

Майкл повернулся к фотографиям, скользнул взглядом по лицам, гадая, кто из этих смеющихся, загорелых ребят, вернулся домой в гробу. Одно лицо мелькало чаще других — парень со снайперской винтовкой. Широкоплечий, с кривой улыбкой из-за шрама вдоль челюсти. У него был прямой, почти высокомерный взгляд. На всех фотографиях он всегда был рядом с Уизли.

— А кто этот парень? — спросил Майкл, кивнув на фото. — Снайпер. Твой друг?