52 упрямые женщины. Ученые, которые изменили мир

Проблема сминаемости хлопка была обусловлена слабыми водородными связями материала. На молекулярном уровне хлопчатобумажное волокно представляет собой прочные цепочки целлюлозы, соединенные друг с другом слабыми взаимодействиями водорода и кислорода. При стирке хлопка целлюлозные цепочки разупорядочиваются, а атомы в составе бывших водородных связей бездействуют, не пытаясь восстановить порядок. Даже с конвейера или из сушильного аппарата хлопчатобумажные вещи выходили уже мятыми. Чтобы разгладить целлюлозу, нужен утюг.

Каждое утро американец выбирал между двумя рубашками: одной требовался застеленный тканью стол, горячий металлический предмет и лишнее время, другую можно было просто вытащить из вороха выстиранного белья и сразу надеть. Победное шествие синтетики было не остановить.

По крайней мере, так казалось до 1969 г., когда Рут Мэри Роган Бенерито спасла хлопчатобумажную промышленность от краха. Ее открытие немнущегося хлопка уберегло этот материал от забвения.

Важно отметить, что Бенерито имела привычку преуменьшать свои достижения. О причинах выбора химии: «Мастерица из меня та еще. Моя мать говорила, что не понимает, как я могла стать химиком, ведь я до ужаса неловкая»[292]. Об открытии немнущегося хлопка: «Над этим работала куча людей»[293].

Ловкая или неловкая, Рут поступила в женский колледж Тулейнского университета в пятнадцать лет. В 1935 г., к девятнадцати годам, стала бакалавром химии. Это был неудачный год для ищущего работу увлеченного химика. Великая депрессия не позволила ей трудоустроиться по специальности, и она пошла преподавать в школу и ждать своего часа. Возможность представилась лишь с началом Второй мировой войны, когда для женщин открылись вакансии мужчин в промышленности и в университетах. Бенерито преподавала в Тулейне и после войны, получив наконец докторскую степень.

Вспоминая свою жизнь и образование, Рут пришла к выводу, что ей сослужили хорошую службу два исключительных момента в истории научного поиска. Первый произошел, когда она проходила летнюю подготовку как соискатель степени доктора философии в Чикагском университете. «Меня прекрасно учили, ведь нам преподавали… величайшие химики последнего столетия», – отметила она словно между прочим[294]. Бенерито обучалась там, когда этот университет являлся базой Манхэттенского проекта. Несколько ее преподавателей были нобелевскими лауреатами, а некоторые группы были такими маленькими, что Бенерито оказывалась в компании лишь одного или двух других слушателей. «Я думаю, что благодаря этому получила очень основательный фундамент знаний в химии»[295], – рассуждала она. Холодная война – «когда [правительство] вложило в науку огромные деньги, потому что соревновалось со “Спутником”»[296][297], – также стала удачным периодом для Бенерито и ее коллег.

Между этими двумя периодами она возвращалась в Тулейн учить студентов инженерной школы. Ей нравилось наблюдать за их развитием, но постепенно карьерный рост менее опытных коллег-мужчин стал ее раздражать. Когда на факультет пришел новый декан, Рут попросила повышения. Декан ответил, что ему нужно время, чтобы лично оценить ее работу. Столь откровенной пощечины Бенерито еще не приходилось получать. «Я преподаю здесь тринадцать лет, – сказала она. – Если вы до сих пор не знаете, чего я стою, значит, никогда и не узнаете. Я увольняюсь»[298].

Некоторые ее бывшие студенты, трудоустроившиеся в Министерстве сельского хозяйства, увидели в уходе Бенерито из университета шанс заполучить настоящую звезду. В 1953 г. она вышла на новую работу, и это стало началом очень продуктивной 33-летней карьеры. Задачей представительства Минсельхоза США в Новом Орлеане было продвинуть сельскохозяйственную продукцию Америки в будущее с помощью точных данных, науки и инженерных разработок. Рут принесла туда множество идей и начинаний.

На сей раз ее способности не остались незамеченными. Не прошло и пяти лет, как Бенерито возглавила лабораторию, которой суждено было войти в историю текстиля. Вернемся к хрупким связям между длинными целлюлозными цепочками. Чтобы сделать их прочнее, Бенерито экспериментировала с более короткими связями, которые могли бы «поперечно сшивать» длинные волокна, словно ступеньки лестницы. После стирки и сушки такой ткани поперечные связи удерживали бы на месте длинные цепочки целлюлозы, заставляя их оставаться в одной плоскости, и ткань не становилась бы мятой.

Бенерито не первой начала работать с поперечным сшиванием, но при предшествующих попытках волокна хлопка вели себя странно. Некоторые становились такими жесткими, что достаточно было сесть в такой одежде, чтобы выглядеть, как Халк, поскольку рубашка вздувалась пузырем во всю спину.