55

– Может, речь про начало книги? – предположила Таня.

– Какой книги?

Народ насмешливо переглядывался, зазвучал шепоток. Со стороны гипотеза Чендлера, да и он сам казались безумными.

И тут сержанта осенило:

– Начало Библии – книга Бытия! Там есть список имен.

Таня тут же достала из стола свою Библию в черном переплете. Довольно потрепанный томик, хотя пока не развалился. Первые страницы были действительно исписаны именами.

– Что под номером пятьдесят пять?

Таня начала считать. Остальные собрались в кучку вокруг, переключив внимание на Чендлера. Митча, который продолжал настаивать на своих приказах, никто не слушал.

– Ну, что там? – нетерпеливо спросил Чендлер.

– Сейчас, сейчас… – отозвалась Таня и, кивая, отсчитала про себя оставшиеся имена. – Хет.

Чендлер посмотрел на Митча. До того наконец дошло, и губы его снова побледнели. Он по памяти стал перечислять имена из найденного списка:

– Адам, Сет, Ева?

Таня с мучительной медлительностью пробежала глазами по страницам.

– Все есть. В изначальной форме. Сет – это Сиф, третий сын Адама и Евы.

– Джаред, Шейла, Ноа?

– Иаред[8], Цилла[9], Ной, – снова кивнула Таня.

– А кто под номером девяносто?

– Сейчас. – Таня отсчитала вслух. – Сарра, – произнесла она, отчетливо выговаривая удвоенный «р».

– Знаете таких? – спросил Митч, обращаясь к Чендлеру и его подчиненным. Таня мотнула головой, Лука тоже. – Может, есть какие-нибудь похожие экзотические имена?

Чендлер выхватил Библию из рук Тани.

– Дай мне…

Он принялся перелистывать книгу Бытия в поисках сюжета, который давным-давно проходили в воскресной школе. Найдя его, перечитал. По спине пробежал холодок.

– Обещая Аврааму сына, Бог сказал ему: «Сару, жену твою, не называй Сарою, но да будет имя ей: Сарра[10]».

44

Не говоря ни слова, Чендлер пулей вылетел из кабинета. Того, как Митч отдает приказ составить список всех местных женщин и девушек по имени Сара, Сарра и тому подобное, он уже не слышал.

Чендлер выбежал на улицу и, расталкивая репортеров, запрыгнул в свой автомобиль. Выехав на Бомон-стрит, он позвонил на сотовый матери. Все хорошо, беспокоиться не о чем, повторял он себе. Просто больной ублюдок снова водит их за нос, только теперь решил поиграть на страхах Чендлера. Трубку, однако, никто не брал, и с каждым гудком чувство паники росло.

Чендлер уже свернул на Принс-стрит, но телефон все еще не отвечал. Колеса вязли в оплавившемся асфальте. Где ее носит?

После десятого гудка трубку наконец сняли.

– Мам, ты? – с облегчением спросил Чендлер. – У вас там все…

– Не угадали, – ответил из динамика тихий, самодовольный голос.

От неожиданности Чендлер выпустил руль и чуть не угодил в фонарный столб.

– Гэбриэл?!

– Он самый.

– Что ты сделал?

– Ничего, – невинным голоском ответил парень.

– Не дай бог, кто-то пострадал, – пригрозил Чендлер, утапливая педаль газа в пол.

За окном на большой скорости замелькали дома, деревья, машины – вся его жизнь.

– Все живы и здоровы.

– Не смей ничего делать!

– Вы тоже, – отозвался Гэбриэл. – Даже не пытайтесь связаться с инспектором Эндрюсом или кем-либо еще.

– Не трогай их, – взмолился Чендлер, закладывая машину в крутой поворот.

Он перестал видеть дорогу, ему мерещился родительский дом и ужасы, которые там могли происходить. Пришлось несколько раз зажмуриться, чтобы отогнать наваждение.

– С этим вы опоздали, – сказал Гэбриэл.

Нервы Чендлера были натянуты до предела. Дом все никак не появлялся, а быстрее ехать нельзя: слишком темно и много поворотов.

– Дай мне поговорить с ними.

– Поговорите-поговорите, но только если выполните мои условия.

– Да я тебе… – начал было Чендлер, еле сдерживая злость. Свистя шинами, автомобиль свернул на Гринсенд-стрит. – Чего ты хочешь?

– Обмена.

– Какого обмена?

– Самого обыкновенного, сержант. Меняю Хита на вашу дочь. На Сару.

В перегруженном сознании Чендлера требование никак не укладывалось. Что это значит: Хита на Сару? Отдать ему человека в камере вместо дочери? Быть не может.

– Вообще, я не люблю убивать детей, – говорил тем временем Гэбриэл. – Только в крайнем случае. С одной стороны, будучи католичкой, она уже родилась во грехе, но с другой – у нее ведь даже не было возможности раскаяться и искупить его.

Чендлер ошарашенно молчал.

Из ступора его вывел только треск разлетающегося дерева: машину вынесло на асфальт, и под колеса попал знак «Продается».

– Вы слышите меня, сержант? – упиваясь своей властью, спросил Гэбриэл.

– Я…

– Чего тут сложного? Речь ведь не о каких-то людях, закопанных на холме, и не о чужаках вроде Хита. Вам же на них плевать; вы семьянин и полицейский, а не психотерапевт.

Несмотря на полное замешательство, Чендлер понимал, что обязан удержать Гэбриэла на телефоне. Еще хотя бы пару минут.

– Скорее, сержант, решайте.

– Мне нужно время.

– Для чего? – в тихом, насмешливом голосе прорезалась сталь. – Выбор ведь элементарен. Ваши дети – ваша плоть и кровь – в обмен на совершенно чужого человека, которого вы, уверен, на дух не переносите.