56-я ОДШБ уходит в горы. Боевой формуляр в/ч 44585

Нет времени для жены, но оно всегда найдется, если надо хорошенько вздрючить личный состав. Процент разводов среди офицерских семей зашкаливает аж за восемьдесят процентов. Рыдая или матерясь, а часто делая и то и другое, уходили и уходят офицерские жены на дембель, не в силах вынести преданность мужа-офицера армейской любви. Правда, есть исключения, ну вот хотя бы командир первой учебной роты. Приехала сестренка проведать братика-курсант а, а командир с первого взгляда влюбился и законным образом женился на ней и сразу помягче стал, подобрей, поспокойнее. Сношать личный состав перестал, утренние злоебучие кроссы проводить прекратил, берег, значит, силы для более важных дел. Спасибо тебе, сестренка, не раз личный состав первой учебной роты тебя добрым словом вспоминал.

Зато вот заместитель командира первого батальона, вот тот да, он был самый настоящий офицер в самом хреновом смысле этого слова. После третьего развода он весь без остатка отдался службе – и днем и ночью курков долбал. Самое доброе слово, самое ласковое признание из его уст звучало так: «Ты! Жертва пьяного аборта, ты как стоишь? Или стой по уставу, или я тебя раком поставлю!» А уж в гневе такое вытворял, рассказать страшно, а гневен он был часто, особенно с похмелюги. Ну а солдат? Так вот, отдаться душой и телом командиру – это «почетный долг и священная обязанность каждого гражданина». Такой вот закон в Конституции прописан. Правда, вместо статей Конституции, укрепляя свой дух, постоянно читали курсанты военную молитву: «Нас е…т, а мы крепчаем!»

Мое первое впечатление от армии? Она, «непобедимая и легендарная», грозит врагу и готова его победить только образцовой чистотой территории и казарменным порядком в воинских частях и собирается ходить в атаки исключительно строевым шагом.

Военной подготовкой тоже занимались, вот только на нее времени немного оставалось.

Бегом марш!!! Это мы с полной выкладкой бежим на стрельбище. Потные, грязные, зае…ные. Отстрелялись?! Бегом марш!!! Это назад, в расположение. Вспышка справа! От приказной «вспышки ядерного взрыва» падает в грязь рота. Отставить! Не уложились в норматив. Ро-о-ота! Газы!!! Резиновая маска, гофрированный шланг, пот и сопли заливают сжатое противогазом лицо, с хрипом входит и выходит воздух из легких. Бегом марш!!! Не хватает воздуха, заплетаются ноги, оттягивает плечо и бьет прикладом по заднице опостылевший ручной пулемет. Это кто там такой умный, что клапан в противогазе убрал? Еще пять километров! Ро-о-ота! Газы!!! Бегом… марш!

Рота! К бою!!! Это уже тактика, бегаем по полю, ползаем по-пластунски, в составе роты, в составе взвода, в составе отделения. А погода в Литве сырая, дождливая, месим грязь, мокнем под дождем, зуб на зуб от холода не попадает. Замерз, курсант? Ничего, милый, сейчас согреешься! А ну бегом марш! И опять, то резвым галопом, то обессиленной вихлявой трусцой по сырым лесам, ползком по болотам. Сами грязные, мокрые, оружие в грязи. И матерная ругань, без остановки, на другом языке в армии не говорят, не уложились, не успели, все снова. Рота! К бою!!!

После каждого выхода из казармы с оружием, по прибытию в расположение его чистка. Чистишь, чистишь распроклятый пулемет РПКС-74, а пороховой нагар все остается и остается, то тут, то там пятнышко. Крохотное оно, это пятнышко, а вот пинков и отжиманий от пола за него столько получишь, что разом проклянешь изобретателя пороха, создателей огнестрельного оружия и весь младший командный состав как роты, так и всего ВДВ. Положено оружие ветошью и оружейным маслом чистить. Не очищается въевшийся в оружейную плоть нагар? Стань преступником, стань убийцей, но оружие должно блестеть. Достаешь наждачную бумагу, отскабливаешь въевшуюся в металл пороховую копоть, оружие сверкает, а ты сразу и преступник («Идиот! Тебе сколько раз повторять, что это запрещено?!»), и убийца («Технический срок использования оружия сокращается. По существу, использование при чистке вооружения песка, наждачной бумаги, напильников и т. д. это для стрелкового оружия – убийство!»). Это, конечно, так, все это верно, и мы это давно знаем, но зато оружие чистое – и втык ты не получил. А что, по-вашему, важнее? Срок службы твоего пулемета (век бы его, проклятущего, не видать) или то, что тебя за крохотное пятнышко в газовой камере или на газовом поршне, отмудохают, как бог черепаху, плюс еще пару нарядов влепят?

Личная гигиена солдата – это тоже дело государственной важности, не такое серьезное, как чистка оружия, но все же…

– Ты что, чмо? – прямо в лицо орет мне побагровевший от возмущения командир отделения. – Ты почему, урод, форму не постирал?

А форма у меня после занятий на стрельбище, тактических учений и впрямь грязная. Набегался по грязи, наползался по болотам. С чего же ей чистой-то быть? Только-только чистку оружия закончили, не успел я ее в порядок привести.

– А ну пошел! – продолжает орать, чуть ли не срываясь на визг, сержант. – Минута времени тебе, и все постирать. Бегом марш!