Читаем 56-я ОДШБ уходит в горы. Боевой формуляр в/ч 44585 полностью

Так вот, с Мухой и Лехой я дружил. А с остальными? Да, в общем-то, обычные отношения были. С земляками традиционно товарищеские, с большинством приятельские, кого-то терпеть не мог, с некоторыми частенько дрался. Не было у нас в роте большой и дружной армейской семьи. Большая и дружная армейская семья… здоровый воинский коллектив… басни все это. А уж если об армии как о семье говорить, то уместно другую поговорку вспомнить, вот эта житейская мудрость, как выстрел хорошего снайпера, в «яблочко» попадает: «В большой семье еблом не щелкай!» Ничего, все нормально, как и в любом армейском коллективе.

– Не могу больше эту парашу жрать. – Я брезгливо посмотрел в термос, который наряд по роте притащил с батальонной кухни, и убрал свой котелок. Каша-сечка без масла, каждый день одно и то же.

– Не хочешь – не жри, – безразлично ответил, помахивая черпаком, наголо стриженный рослый боец моего взвода Витек, он сегодня раздатчиком был.

– Отойди – предложил он, – не задерживай народ.

У четырех принесенных термосов собирались вечно недовольные едой бойцы.

– Так что мне голодным, что ли, ходить? – ища сочувствия, заорал я и посмотрел на соседей.

Муха и Леха промолчали, а вот еще один боец из нашего взвода:

– Хочешь – ходи, – разрешил Филон, усмехнувшись, посоветовал: – Не хочешь – не ходи, все в твоих руках.

В моих руках был только пустой алюминиевый котелок, и совет высокого, дочерна загорелого и бритого наголо Филона я воспринял как оскорбление. Уставился в его серые глазки и заявил:

– А вот ты в своих руках даже х… удержать не сможешь.

– Думаешь, тебя земляки защитят? – засопел Филон.

– Да я сам за себя отвечу! – явно нарываясь на драку, вызывающе бросил я.

Вечером за ужином было скучно, хотелось развлечений, хотя бы и просто подраться, тем более худощавый Филон впечатления сильного противника не производил.

– Ты что, – останавливая, дернул меня рукав х/б Муха и предупредил: – Он же тебя враз уроет.

– Кто? – Я презрительно посмотрел на Филона и пнул ногой по термосу. – Этот, что ли?

– Филон, оставь его, – попросил Леха, пытаясь протиснуться между мной и Филоном.

– Филон, – вмешался подошедший к нам замкомвзвода Фаик, – проучи этого шнурка, а то, я смотрю, он совсем оборзел.

– Пошли, – буркнув, предложил Филон и первым не оглядываясь пошел на ристалище.

Договоренные драки у нас за батальонной кухней всегда проходили. Там удобная площадка была. Всякими там боевыми искусствами я не владел, бил как умел. Вот только Филон умел намного лучше. Впоследствии довелось мне всякие боевики иноземные смотреть с участием разностилевых боевых мастеров. И вот что думаю: доведись Филону с ними схлестнуться, шансов у этих мастеров просто не было бы. Оказалось, что парень владеет самым совершенным боевым искусством – дворовой дракой, стиль широко известный в России. Это искусство наши бойцы от отцов вместе с генетическим кодом получают и с младенчества изучают. Детский сад, школа, танцы, рубка стенка на стенку и, конечно, армия.

Скорость, координация движений и реакция у Филона были такие, что я только два раза успел взмахнуть рукой, намереваясь провести прямой правой в челюсть, и оба раза приходил в себя на земле. Как Филон серии ударов проводил, я даже заметить не успевал. Губа разбита, набухает под глазом фингал, ноет челюсть, болят ребра, еле двигаюсь. Хотел поразвлечься? Вот и получай!

– Еще хочешь? – даже не запыхавшись, спрашивает Филон.

– Здорово ты бьешь, – тяжело дыша, признался я. Проверяя языком целость зубов и вспомнив о том, что такт и вежливость – лучшее оружие цивилизованного человека, скромно попросил: – Поучишь, а?

– Тебя что каждый день пи…ть? – скалится Филон.

– Да ладно тебе, Филон, – примирительным тоном я признал свое поражение.

Потом до дембеля Филона, то есть еще год, он обучал меня приемам дворового боя. В дворовой драке все работает: руки, ноги, корпус, голова. И очень быстро мне эти навыки пригодились. Не думайте, не в бою с «духами», там до рукопашной дело просто не доходит, а в драках. Разные бывают обстоятельства и, всегда помня о том, что такт и вежливость – лучшее оружие цивилизованного человека, очень-очень полезно уметь бить – рукой, ногой, головой.

– Кстати, насчет жратвы, – небрежно заметил мне Филон, когда мы вернулись в расположение роты, – могу показать, как это делается, мне как раз напарник нужен, а ты вроде как ничего…

Умываясь и смывая кровь с разбитого лица, я вопросительно глянул на льющего мне воду Леху

– Не ходи с ним, убить могут, – сливая мне в подставленные ладони воду из котелка, шепнул Леха.

– Э… – вняв его предостережению, стал отказывать я.

– Ну и жри до дембеля одну парашу, – разозлился Филон.

– А что хоть делать-то надо? – заинтересовался я, уже не обращая внимания на предостерегающе толкнувшего меня Леху.

– Склад с пайками у летунов ломанем.

– Как?

– Если пойдешь – увидишь.

Ну что ж, далеко не первый из сынов человеческих я внял демону-искусителю. Хотя как раз демоном-то Филон совсем и не был. Он предложил, я согласился, все по-честному, просто не мне одному совсем уж обрыдла войсковая пайка.

Перейти на страницу:

Все книги серии Горячие точки. Документальная проза

56-я ОДШБ уходит в горы. Боевой формуляр в/ч 44585
56-я ОДШБ уходит в горы. Боевой формуляр в/ч 44585

Вещь трогает до слез. Равиль Бикбаев сумел рассказать о пережитом столь искренне, с такой сердечной болью, что не откликнуться на запечатленное им невозможно. Это еще один взгляд на Афганскую войну, возможно, самый откровенный, направленный на безвинных жертв, исполнителей чьего-то дурного приказа, – на солдат, подчас первогодок, брошенных почти сразу после призыва на передовую, во враждебные, раскаленные афганские горы.Автор служил в составе десантно-штурмовой бригады, а десантникам доставалось самое трудное… Бикбаев не скупится на эмоции, сообщает подробности разнообразного характера, показывает специфику образа мыслей отчаянных парней-десантников.Преодолевая неустроенность быта, унижения дедовщины, принимая участие в боевых операциях, в засадах, в рейдах, герой-рассказчик мужает, взрослеет, мудреет, превращается из раздолбая в отца-командира, берет на себя ответственность за жизни ребят доверенного ему взвода. Зрелый человек, спустя десятилетия после ухода из Афганистана автор признается: «Афганцы! Вы сумели выстоять против советской, самой лучшей армии в мире… Такой народ нельзя не уважать…»

Равиль Нагимович Бикбаев

Военная документалистика и аналитика / Проза / Военная проза / Современная проза
В Афганистане, в «Черном тюльпане»
В Афганистане, в «Черном тюльпане»

Васильев Геннадий Евгеньевич, ветеран Афганистана, замполит 5-й мотострелковой роты 860-го ОМСП г. Файзабад (1983–1985). Принимал участие в рейдах, засадах, десантах, сопровождении колонн, выходил с минных полей, выносил раненых с поля боя…Его пронзительное произведение продолжает серию издательства, посвященную горячим точкам. Как и все предыдущие авторы-афганцы, Васильев написал книгу, основанную на лично пережитом в Афганистане. Возможно, вещь не является стопроцентной документальной прозой, что-то домыслено, что-то несет личностное отношение автора, а все мы живые люди со своим видением и переживаниями. Но! Это никак не умаляет ценности, а, наоборот, добавляет красок книге, которая ярко, правдиво и достоверно описывает события, происходящие в горах Файзабада.Автор пишет образно, описания его зрелищны, повороты сюжета нестандартны. Помимо военной темы здесь присутствует гуманизм и добросердечие, любовь и предательство… На войне как на войне!

Геннадий Евгеньевич Васильев

Детективы / Военная документалистика и аналитика / Военная история / Проза / Спецслужбы / Cпецслужбы

Похожие книги

1941. Победный парад Гитлера
1941. Победный парад Гитлера

В августе 1941 года Гитлер вместе с Муссолини прилетел на Восточный фронт, чтобы лично принять победный парад Вермахта и его итальянских союзников – настолько высоко фюрер оценивал их успех на Украине, в районе Умани.У нас эта трагедия фактически предана забвению. Об этом разгроме молчали его главные виновники – Жуков, Буденный, Василевский, Баграмян. Это побоище стало прологом Киевской катастрофы. Сокрушительное поражение Красной Армии под Уманью (июль-август 1941 г.) и гибель в Уманском «котле» трех наших армий (более 30 дивизий) не имеют оправданий – в отличие от катастрофы Западного фронта, этот разгром невозможно объяснить ни внезапностью вражеского удара, ни превосходством противника в силах. После войны всю вину за Уманскую трагедию попытались переложить на командующего 12-й армией генерала Понеделина, который был осужден и расстрелян (в 1950 году, через пять лет после возвращения из плена!) по обвинению в паникерстве, трусости и нарушении присяги.Новая книга ведущего военного историка впервые анализирует Уманскую катастрофу на современном уровне, с привлечением архивных источников – как советских, так и немецких, – не замалчивая ни страшные подробности трагедии, ни имена ее главных виновников. Это – долг памяти всех бойцов и командиров Красной Армии, павших смертью храбрых в Уманском «котле», но задержавших врага на несколько недель. Именно этих недель немцам потом не хватило под Москвой.

Валентин Александрович Рунов

Военная документалистика и аналитика / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
100 великих тайн Первой Мировой
100 великих тайн Первой Мировой

Первая мировая война – это трагический переломный этап в истории всей европейской цивилизации, ознаменовавший начало XX века, повлекшего за собой революционные потрясения и массовый террор. Карта Европы оказалась полностью перекроена; распались самые могущественнейшие империи мира. На их месте возникли новые государства, противоречия между которыми делали неизбежной новую мировую войну. Что мы знаем о Первой мировой войне? Сотни томов, изданных в советское время, рассказывали нам о ней исключительно с «марксистско-ленинских» позиций. Монархия, которая вела эту войну, рухнула, и к власти пришли ее наиболее радикальные противники, стремившиеся стереть из истории все, что было связано с «проклятым царизмом». Но все же нельзя отрицать, что именно Первая мировая стала войной «нового» типа: и по масштабам втянутых в нее государств, и по размерам действующих армий, и по потерям. На страницах этой книги оживают как наиболее трагические страницы Великой войны, так и наиболее яркие, а также незаслуженно забытые события 1914–1918 гг. Всё это делает Первую мировую поистине самой таинственной войной в истории нашего Отечества.

Борис Вадимович Соколов

Военная документалистика и аналитика / История / Проза / Военная проза / Образование и наука
1941. Забытые победы Красной Армии
1941. Забытые победы Красной Армии

1941-й навсегда врезался в народную память как самый черный год отечественной истории, год величайшей военной катастрофы, сокрушительных поражений и чудовищных потерь, поставивших страну на грань полного уничтожения. В массовом сознании осталась лишь одна победа 41-го – в битве под Москвой, где немцы, прежде якобы не знавшие неудач, впервые были остановлены и отброшены на запад. Однако будь эта победа первой и единственной – Красной Армии вряд ли удалось бы переломить ход войны.На самом деле летом и осенью 1941 года советские войска нанесли Вермахту ряд чувствительных ударов и серьезных поражений, которые теперь незаслуженно забыты, оставшись в тени грандиозной Московской битвы, но без которых не было бы ни победы под Москвой, ни Великой Победы.Контрнаступление под Ельней и успешная Елецкая операция, окружение немецкой группировки под Сольцами и налеты советской авиации на Берлин, эффективные удары по вражеским аэродромам и боевые действия на Дунае в первые недели войны – именно в этих незнаменитых сражениях, о которых подробно рассказано в данной книге, решалась судьба России, именно эти забытые победы предрешили исход кампании 1941 года, а в конечном счете – и всей войны.

Александр Заблотский , Александр Подопригора , Андрей Платонов , Валерий Вохмянин , Роман Ларинцев

Биографии и Мемуары / Военная документалистика и аналитика / Учебная и научная литература / Публицистическая литература / Документальное