6-я батарея. 1914-1917 гг. Повесть о времени великого служения Родине

В прибывшей партии больше всего баб. Пестрыми, яркими красками своих одеяний придают они особый художественный колорит всей прибывшей группе. Бабы одеты по-праздничному – принарядились. Между нами царит полная тишина. Испуганными, недоверчивыми глазами смотрят они на нас, офицеров, от которых зависит судьба их близких.

– В первую батарею, вторую, третью, – отмечает мелом на груди прибывших запасных солдат командующий бригадой.

– Дозвольте, ваше высокоблагородие, мне в пятую. Там у меня сродственник служит, в пятой батарее. Вместе, значит…

– Хорошо, иди в пятую.

– А мне, ваше высокоблагородие, дозвольте в третью, так что на действительной я в третьей служил, так что и теперь в третью охота.

– Иди в третью.

– В четвертую, пятую, шестую, – продолжает отмечать командующий бригадой, подходя уже к концу выстроенных в шеренгу запасных.

Разбивка окончена. Пестрая толпа засуетилась, заговорили бабы, опять котомки взвалены на плечи, и новая волна вновь прибывших вливается в казарменную жизнь, в настоящее время такую шумливую, необычайную.

* * *

Быстро проходит время, не замечаешь его. Находясь в батарее от зари до зари, с радостью наблюдаешь, как из толпы прибывших мужиков и всклокоченных, худых, голодных лошадей постепенно формируется и вырастает мощная, стройная воинская часть. Это уже не мужики – неповоротливые, медлительные, двигающиеся в развалку. Это уже настоящие солдаты, проворные, подтянутые, вежливые. У лошадей – шерсть уже блестит, углы округлились, гривы подщипаны, хвосты выровнены, лошади подобраны по выносам и по упряжкам.

Прапорщика Вырубова приказано откомандировать в штаб округа. На его место прибыл молодой, веселый прапорщик Соколовский.

* * *

Середина августа. Гудит с высокой соборной колокольни медный звон колоколов. Гудит, сзывает, возвещает жителям о торжестве, происходящем на Соборной площади, когда старый город благословляет сынов своих на бранный подвиг во имя единой бескорыстной любви к Великой Родине.

– На молитву шапки долой!..

Из широко открытых врат древнего храма вышел крестный ход. Ослепительным золотом сверкают ризы священнослужителей, полотнища священных хоругвей, кресты, купола старого храма и льющиеся сверху, с голубого неба, потоки солнечных лучей, играющих переливчатым светом в лесу склоненных штыков.

Все ближе и ближе подвигается крестный ход к стройным колоннам. Благословляющая рука окропляет ряды святой водой. Люди крестятся, лица их серьезны, слова молитвы шепчут уста.

Уходят все, да всем ли суждено вернуться, увидеть еще раз на этом же месте сверкающее золото куполов, риз, солнечного света?

Крестный ход прошел и скрылся в вратах храма.

– К церемониальному маршу…

Сверкнули штыки, стальной колоссальной щеткой заколебались в воздухе, двинулись плотной стеной под бодрящие, стройные звуки медных труб, под крики «ура» громадной толпы народа, окружившей площадь. Последний парад.

Батарея запряжена. Перед фронтом ее на столике стоит раскрытая икона-складень Смоленской Божьей Матери, подарок-благословение ушедшей уже в поход «матери», 6-й кадровой батареи, своей «дочери» – вновь сформированной 6-й батарее.

– На молитву шапки долой!..

Последний взгляд на родной казарменный двор, на опустевшие конюшни, на опустевшие казармы: у ворот, во дворе, толпа провожающих баб, у ворот на улице – праздная толпа любопытных.

– Справа поорудийно…

Длинная вереница орудий, зарядных ящиков и повозок постепенно вытягивается по улице. Я смотрю на своих людей и вижу на их лицах какое-то особое, торжественное выражение: видно, что у всех над всеми думами царствует одна общая мысль: военный поход 6-й батареи начинается.

* * *

Батарея направляется на погрузку, проходя через центр города. Гуляющая, возбужденная текущими событиями публика останавливается, с любопытством разглядывая проходящую батарею. Вслед батарее несутся всевозможные пожелания, слова ободрения, сочувствия. Священник, сняв с груди свой наперсный крест, благословляет проходящие упряжки.

Как странно, что город живет так же, как жил и вчера, и месяц тому назад, и всегда. Те же давно знакомые открытые магазины с витринами, заставленными всевозможными товарами, так же покупатели входят в их открытые двери и делают свои покупки, и так же будет и дальше, без нас.

Нарядная, вечно шумящая пестрая толпа, только на лицах как будто бы больше оживления, и глаза женщин сильнее блестят, а в остальном все они все те же. Только мы одни куда-то несемся в неведомые дали. Пройдет батарея, и все они сейчас же забудут о нас, увлеченные своими личными делами и заботами.

* * *