6 жертва

Она частенько гадала на картах, на даму червей и пикового короля, – дама червей она, а король пик он, на «марьяжный интерес», – и каждый раз выходило, что ему выпадал казенный дом через бубнового короля, а ей дальняя дорога посредством трефового, у которого к ней имелся корыстный интерес. Как она карты ни раскидывала, расклад не менялся.

Она даже на гадалку разорилась, сходила к одной, – потомственной колдунье, согласно газетному объявлению, – на себя больше не надеясь, так и та ей подтвердила: не бывать им вместе; явятся двое и через свои интересы их разлучат. Но предстоящая разлука не могла поколебать ее уверенности в том, что в его судьбе она обязана сыграть ключевую роль.

«Карточные короли – это все фикция. Мои страхи. Просто мне судьбой предназначено много путешествовать: повидать мир, удивить людей. А он мне в этом поможет. Если я ему посодействую получить долг с Интриллигатора, то и он со мной поделится – даст на билет в Европу, до Будапешта. А там Сонька выручит. Как-никак, а землячки, почти родственники на чужбине. Буду и я свои прелести выставлять в Интернете, чтоб за погляд мне платили».

Не посоветовавшись с ним, она тайно отправилась к Интриллигатору, нашла его в бане «Абвер», известной всему городу своей разнузданной рекламой «У нас Освенцим вам покажется раем» и заявившись к нему прямо в кабинет, потребовала отдать долг, сама удивляясь своей смелости. Внешность Интриллигатора была столь же отталкивающей, как и его репутация: наглядное олицетворение слова «скверный», – над его креслом висело кощунственное распятие, где вместо Христа на кресте была изображена изумительной красоты голая женщина с мужскими гениталиями, словно в насмешку над самим понятием святости.

Как ни странно, он ее снисходительно выслушал, а затем предложил работать на себя, выполняя функции тайного соглядатая при дагестанце. Главный аргумент, который он привел, заключался в том, что ее избранник человек особый и ему непременно требуется протекция со стороны влиятельного и авторитетного лица в городе, как, например, он сам, чтобы состояться, но кавказец слишком горд, чтобы принять такую помощь от постороннего и от этого страдает; долг он готов немедленно отдать, но только ее парень сам не хочет брать, считая эту оплату для себя унизительной; его нужно уговорить встретиться с ним, чтобы талант героя не пропадал даром.

Слова Интриллигатора были так созвучны с мечтой самой Зои хоть как-то помочь своему избраннику, что она без всяких колебаний согласилась, даже не подозревая, какую роль тот заготовил ей в этой истории. Вернувшись, она принялась досаждать дагестанца уговорами встретиться со своим должником, пока тот, скрепя сердце, не согласился.

– Я сон видела, – соврала ему она, – как ты нужник чистил, а это верная примета к деньгам. Тебе твой долг вернут, не сомневайся.

Долг оказался платежом красен – вместо денег он получил доверенность на машину, – изрядно потрепанную «Ауди», – и дарственную на дом в деревне где-то в окрестностях Иркутска. И новое предложение – убить некого Твердохлебова, личного врага Интриллигатора.

– Он надо мной издевается, что ли? – не скрывая крайнего раздражения, признался он, когда вернулся со встречи, швырнув полученные от Интриллигатора бумаги на пол в своей комнате прямо под ноги Зое, – хочэт, чтобы я для него бесплатно убивал, сын шайтана. Абрэком меня называл, ишак, не понимая разницы между абрэком и джигитом. Дед всегда говорил про таких «Не доверяй друзьям, которые извиваются».

А затем рассказал Зое без утайки, за что ему должен был Интриллигатор: он силой заставил его компаньона, какого-то Колосова, подписать бумаги о передаче его доли в их общей фирме в пользу последнего, за что тот посулил ему полмиллиона рублей; дождался свою жертву в его собственной квартире, дубликат ключей от которой ему вручили вместе с авансом в 40 тысяч; получил без труда подпись от перепугавшегося до смерти от одного его вида компаньона и ушел. А на следующий день узнал, что Колосова убили, разрядив в него чуть ли не целую обойму из пистолета.

– Я ему, понимаэшь, на следующий дэнь бумаги передаю, а он мэня спрашиваэт: «Зачем убил?» Мэня! Я говорю: «Пальцэм не трогал», а он смэйотся и говорит: «Нэ вэрю». Собака, чистый иблис. Плохой человэк, мэня подставил. Угрожал, собака, дэньги не хотел платить. Так и сказал: «Нэ в твоих интересах на меня наэзжать. Прикинь, сколько проблэм возникнэт, когда за мэня сэрьозные люди впрягутся», говорит. А сэйчас дайот эти двэ бумажки и говорит: «Долг погашэн, давай новый работа для мэня дэлай». А я нэ убийца, я сюда уехал, потому что у меня дома война, убивать надо. Убивать плохо, а за деньги – очэнь плохо. Так он, собака, хочэт, чтобы я это бесплатно сдэлал, ну прикинь, в качэстве одолжэния. Так и сказал, ишак: «Ты же абрэк, сделай одолжэние, докажи, что гэрой, убэй Твэрдохлэбова».