60 Дней Лета (СИ)

— Прости, Джордж, я просто дура, — Грейнджер решила выложить ему всю правду, умолчав лишь о дневнике. — Твоя мама попросила отнести сюда ваши вещи, — она махнула в сторону стола, где лежала стопка, — и я увидела ваши записи, мне стало так интересно, прости, но я просмотрела значительную часть пергаментов, и между прочим, заметила там несколько ошибок, — Гермиона тараторила и надеялась, что в этих бумажках не было ничего секретного, — а потом я услышала шаги и испугалась, ну и вот…

Джордж сначала молчал, видимо, обрабатывая услышанную информацию, а потом вдруг рассмеялся.

— Поверить не могу, не знал, что ты такая любопытная, — он подошёл к столу и сгрёб пергаменты в охапку. — Может быть, покажешь, что за ошибки ты тут нашла?

— Ну, я вообще-то не сильно вчитывалась, — Гермиона засмущалась невольно, но ей стало легче, что Джордж не злился на неё, и ей удалось избежать ссоры. — Может, если бы я изучила всё более внимательно, я нашла бы ещё и другие…

— Погоди-ка, — парень перебил её, не дав договорить, и она подняла глаза.

Увидев, на что смотрит Джордж, у неё моментально похолодели кончики пальцев, а сердце замерло. Он уставился на чёрный блокнот, и Гермиона осознала, что допустила ужасную ошибку — засушенная незабудка выпала из тетради и теперь одиноко лежала на столе. Уизли схватил блокнот, и из его взгляда пропало дружелюбие, он смотрел на девушку с неверием, а она задохнулась воздухом.

— Мерлин, Грейнджер, какого чёрта? С каких пор ты читаешь чужие дневники?

— Я не специально! — она едва не захныкала от досады, стыда и страха. — Он упал на пол и открылся, а я…

— А ты не смогла его закрыть и положить на место! — Джордж швырнул блокнот на стол и отвернулся, а потом так же резко повернулся обратно, он несколько раз провёл руками по своему лицу и волосам и протяжно выдохнул, выдох этот скорее походил на стон. Наконец, он опустился на свою кровать. — Ладно, Грейнджер, ладно. Много ты прочитала?

— Нет, совсем нет, — девушка стояла на месте, как прикованная, опустив голову. — Клянусь, я не хотела его читать. Пожалуйста, не говори Фреду, умоляю тебя, — она едва держалась, чтобы не заплакать, в таком унизительном положении она оказалась.

— Сядь сюда, — Уизли хлопнул ладонью на место рядом с собой, и Гермиона медленно приблизилась к кровати и села, всё ещё избегая взгляда парня, хотя он смотрел на неё в упор. — Что ты прочитала?

— Ничего такого, только его списки дел, и ещё там было обо мне, что я его достала…

— Его достала не ты, а то, с каким упорством ты не замечаешь его намёки, — Джордж усмехнулся, и атмосфера немного разрядилась, Гермиона почувствовала, что он не будет развивать конфликт, и, наконец, подняла глаза. Уизли по-прежнему был напряжён, но выглядел спокойно.

Гермиона слабо улыбнулась, поёрзав на месте. Она всё ещё ощущала необходимость извиниться как минимум раз сто, никогда в жизни ей не было так стыдно, как сейчас, но ещё она очень хотела спросить у Джорджа кое-что. С одной стороны, это должно было быть очень личным, и она даже не призналась, что прочла об этом в дневнике, а с другой — это её беспокоило. Подумав, девушка всё же решилась.

— Джордж, — она вновь уставилась в пол, — как часто Фред думает о смерти?

Уизли бросил на неё удивлённый взгляд, а потом вздохнул и покачал головой.

— А говоришь, не прочитала ничего такого, — Гермиона посмотрела на него, и он вдруг показался ей таким уставшим, взрослым и серьёзным со сведёнными к переносице бровями и поджатыми губами. — Ты знаешь, что мы общались с Седриком? — девушка мотнула головой — она этого не знала и никогда об этом не думала, а ведь Диггори живут где-то поблизости от Норы, и их общение было бы логичным. — Немного, но всё же. После того, что случилось, Фред стал очень много думать о смерти. Он даже таскал странные книжки из запретной секции и пытался вычитать там что-нибудь об этом. Всё, что известно волшебникам о загробной жизни. Его тогда очень потрясло убийство Седрика. Меня, конечно, тоже, но Фред словно зациклился на аспекте смерти, понимаешь? Он говорит, что больше всего его страшит даже не столько сам факт, сколько её внезапность. Как неожиданно она может забрать кого-то. И я знаю, что он боится не за себя, а за всех нас.

Гермиона сидела с приоткрытым ртом, и в груди у неё всё сжималось. Она бы никогда не подумала, что Фред думает о таком. Как вообще возможно производить впечатление самого позитивного человека на свете, при этом живя с такими мрачными мыслями в голове? Сама девушка, конечно, тоже очень боялась и за себя, и за близких, но эти переживания не были настолько сильны, чтобы беспокоить её каждый день. Однако, и у неё были свои секреты, и она почувствовала желание поделиться ими сейчас с Джорджем.