60 Дней Лета (СИ)

— Это неправда, — Гермиона резко обернулась на голос и сощурила глаза, плотно сжав губы. — Ты ждала, что я приду.

— Не думала, что у тебя есть суицидальные наклонности, Уизли, — она встала, подталкиваемая желанием уйти от его общества куда подальше, но он стоял прямо перед ней и смотрел так нагло и самоуверенно, с этой своей дурацкой ухмылкой, что ей захотелось сперва высказать ему всё. — Ну, и что это было? С письмом.

— Да ничего, Мими, — он растянул обращение, которым Виктор называл её, по слогам и оскалился. — С любовью, искренне твой, — Фред проговорил это с ужасным акцентом, совершенно не похожим на акцент болгарина.

Гермиона мысленно считала до десяти, сжимая кулаки, она была очень близка к потере контроля и могла запросто врезать ему, так что девушка очень старалась сохранить самообладание. Уизли же стоял, упёршись плечом о ствол ивы, засунув руки в карманы, и в его взгляде было что-то дикое сейчас. Волосы парня были взъерошены, а на щеках горели красные пятна, которые обычно появлялись там, когда он злился.

— Тебе доставляет неимоверное удовольствие издеваться надо мной, да? — процедила гриффиндорка сквозь зубы, скрещивая руки на груди, создавая между собой и Фредом мысленный барьер.

— Да, Грейнджер, я просто в восторге! Упиваюсь твоими эмоциями, — он перешёл на крик и взмахнул руками, отталкиваясь от дерева и подходя ближе. — Никогда не думал, что скажу это, но ты такая дура, Мими!

— Прекрати называть меня так! — девушка сделала шаг назад, растерянно моргнув, не желая сокращать расстояние между ними. — И уж точно не тебе называть меня дурой! Ты ничем не лучше.

— О, извини, а кому тогда тебя так называть? Твоему любимому Вики?

Уизли всё-таки заработал своё преимущество над ней, приблизившись так, что теперь ей пришлось задрать голову кверху, чтобы видеть его глаза. В них было так много эмоций, что разобрать их на составляющие просто не представлялось возможным. Гермиона больше не могла отступать, во-первых, потому что позади неё был пруд, а во-вторых, это было бы слишком унизительно, пятиться от него, как жертва от хищника. Она твёрдо стояла на ногах и уверенно выдерживала его взгляд, делая вид, что подбородок она задирает с гордостью, а не потому что Фред был значительно выше её самой. Его нападки на Крама были такими жалкими, ей даже стало немного смешно.

— Да что ты к нему привязался?! Да, Виктор любит меня, но знаешь, что? Он хотя бы может мне это сказать!

Гермиона вскрикнула от неожиданности, когда Фред внезапно подался вперёд и схватил её за руки, крепко удерживая перед собой. На секунду ей стало страшно, что он сделает ей что-то, так странно он на неё смотрел. Мысли носились в её голове с бешеной скоростью, и она никак не могла собраться и отреагировать на происходящее, сказать хоть что-то ещё. Запястья заныли в крепкой хватке, но она не спешила вырываться.

— Какого чёрта ты так долго бегала от меня, Грейнджер? — Фред практически прошептал свой вопрос, и слова тут же подхватил ветер, но Гермиона всё равно их услышала.

— Какого чёрта ты так долго со мной играл, Уизли? — парировала она так же тихо.

Фред выпустил её руки из своих, и ей показалось, что он сейчас развернётся и уйдёт, но вместо этого он буквально через мгновение схватил их снова и притянул девушку к себе, сталкивая её хрупкое тело со своим. Из её лёгких разом выбило весь воздух, но кислорода стало ещё меньше, когда его губы смяли её, втягивая в грубый поцелуй. Парень прикусил её нижнюю губу, и Гермиона выпустила рваный вздох, Фред тут же зализал укушенное место. Он прошёлся лёгкими мазками по линии её улыбки, всякий раз соскальзывая с губ девушки, но тут же прижимаясь к ним опять.

Она осторожно отвечала ему на поцелуй, несмотря на боль в прикушенной губе, но в этом было его освобождение, выброс накопившихся эмоций и невысказанных слов, и она позволяла ему делать это с собой. И ей было страшно от того, что её мозг грозился сейчас же расплавиться под наплывом ощущений, потому что ей это чертовски нравилось, она ждала этого столько времени и не понимала, как вообще могла обходиться без вкуса его губ раньше. Она держала глаза открытыми, наблюдая, как трепещут ресницы Фреда на закрытых веках. Ей хотелось запомнить этот момент.

Руки Фреда плавно разжались и переместились на талию, вдавливая Гермиону в себя, ей казалось, что ближе быть просто физически невозможно, она обхватила его плечи, приподнимаясь на цыпочках, чувствуя, как уходит земля из-под ног. Она, наконец, прикрыла глаза, сдаваясь ему окончательно, и распахнула губы, впуская его язык в свой рот. Гермиона издала стон, и сама же его испугалась — раньше её голосовые связки не реагировали на поцелуи вот так. Но раньше никто и не целовал её так. Виктор всегда был с ней нежным и аккуратным, а с Фредом ей казалось, что внутри у неё разливается горячая лава, непокорным потоком сметая всё на своём пути.