60 Дней Лета (СИ)

Она села на свободный теперь диван и расправила смятое письмо. В уголке было подписано: «Виктор Крам». Стоило ей только вспомнить о нём — и вот, пожалуйста. Теперь ей стало ясно, почему у Рона было такое недовольное лицо. Видимо, он до сих пор машинально ревновал её к болгарину, а, может быть, старался теперь оберегать девушку, как сестру. Гермиона вздохнула и распечатала конверт, лист пергамента был свёрнут пополам, так что она развернула его и принялась читать. Почерк Виктора был довольно красивым — размашистым и с сильным наклоном. Впервые она увидела, как он пишет в библиотеке, в самом начале их знакомства. Она объясняла ему, как пишется её имя, и он старательно выводил буквы на бумаге, а Грейнджер удивлялась, что спортсмен пишет так аккуратно и красиво, почти что каллиграфически.

​Письмо было не очень большим, последний раз он писал ей пару недель назад, так что ничего нового случиться не успело, но Виктор всё же решил повторить своё приглашение ещё раз: он звал её на следующее лето в Болгарию. Крам ждал её и этим летом, но, разумеется, после возрождения Тёмного Лорда и событий в министерстве об этом не могло быть и речи. Может быть, через год всё уляжется, и тогда Гермиона сможет приехать к нему ненадолго, но в этом она сильно сомневалась. Впереди их не ждало ничего хорошего.

—​ Кто это тебе пишет? — раздалось сзади, она обернулась и увидела Фреда и Джорджа, стоящих прямо за спинкой дивана. Из кухни выглянули Гарри с Роном, их любопытные физиономии торчали в дверном проёме, и оба они что-то жевали. Фред вдруг потянулся и выхватил письмо из рук девушки, от неожиданности она ничего не успела сделать и только раскрыла рот в возмущении. — Оу, смотрите-ка, знаменитый ловец всё никак не может забыть нашу Грейнджер.

—​ Дай сюда! — Гермиона разозлилась не на шутку, она встала ногами на диван, пытаясь дотянуться до Фреда, но он ловко уворачивался от неё, забавляясь происходящим.

​

— Да ладно тебе, Мими, — девушка ахнула, неужели, Уизли опустится так низко и прочтёт её письмо? Чужое письмо. Она отчаянно ухватилась за его руку в попытке остановить, но он, казалось, вовсе не замечал её веса на своём плече.

— Что такое? Тебе не нравится, когда тебя так называют? Или, может, только Вики имеет на это право?

—​ Фредерик Уизли! Это уже не смешно. Отдай! — она попыталась закрыть ему глаза руками, а он просто вывернулся из её хватки и обошёл диван, оказываясь с другой стороны. Теперь их разделял кофейный столик, и она никак не могла дотянуться до парня.

—​ Что же ты не сказала, что тебя с распростёртыми объятиями ждут в Болгарии? Мы бы не стали тебя задерживать в нашем скромном жилище.

​– Слушайте, ну хватит, правда. Это уже слишком, — Гарри, стоявший теперь у камина рядом с Роном и державший в руках пачку печенья, вступился за Гермиону, хоть и слишком поздно.

Письмо всё равно уже было прочитано. Девушка понимала, что буквально только что она сама прочла дневник Фреда, но всё же, это было совсем другое! Она ведь не хотела этого делать, а он сейчас издевался над ней специально. Джордж опустил руку на плечо брата и попросил отдать ему письмо, и тот, как ни странно, подчинился. Он протянул пергамент близнецу, а Джордж передал его обратно хозяйке, Гермиона вырвала лист из руки близнеца и смяла его хуже прежнего.

— Ты просто придурок, Уизли! — она швырнула бумажный комок во Фреда и быстрым шагом покинула гостиную.

Ей не хотелось снова прятаться в комнате, так что она вышла на улицу и направилась к пруду. В каждом шаге девушка вымещала свою злость, трава сминалась под её ногами, она тяжело дышала и сжимала кулаки. Свежий воздух немного отрезвил её, а пять минут интенсивной ходьбы успокоили её гнев, но она всё ещё была расстроена. Гермиона присела возле ивы и глубоко вздохнула.

Прогнав по кругу несколько раз всё, что сказал ей Фред в гостиной, проанализировав его реакции, она не могла не заметить, как это всё было похоже на банальную ревность. Отрицать это теперь было бы глупо. Он наверняка не знал, что она всё ещё переписывалась с Крамом, и его наверняка это задело. Девушка зажмурила глаза и застонала, вспомнив последнюю строчку письма. «С любовью, Виктор». С любовью… Она никогда не отвечала ему тем же, никогда не писала «Твоя» или что-то подобное, предпочитая подписываться нейтральным «С наилучшими пожеланиями», пусть это и звучало чересчур официально, но она уж точно не хотела давать ему лишних надежд, да и вообще, вряд ли Виктор разбирался в тонкостях английских правил переписки.

Гермиона бездумно подбирала мелкие камешки, валяющиеся повсюду в траве, и бросала их в пруд, создавая всплески воды. Небо было плотно затянуто облаками, дул прохладный ветерок, и низко летали стайки ласточек. С шумным писком они проносились над полями, то взмывая ввысь, то опускаясь почти до земли, предвещая дождь. Девушка услышала шаги позади себя и решила, что это пришёл Рон или Гарри, чтобы позвать её обратно в дом.

— Уходи, — она не оборачивалась, не желая видеть кого бы то ни было, — я хочу побыть одна.