60 дней по пятидесятой параллели

Рассказ геолога записывает Сергей Константинович. Он знает жизнь буровиков, несколько лет назад написал повесть «Клад карбона», о людях, открывших нефть на правом берегу Волги, у Саратова. Теперь он намерен писать продолжение повести: нефть нашли и на левобережье, в бассейне Карамана.

Саратовские и карамановские залежи нефти оказались не особенно богатыми, и разведка новых нефтяных месторождений — наиболее острая геологическая проблема в Саратовском Заволжье. Изыскатели, прощупывая скважинами подземные глубины Заволжья, напали на след нефтяного Эльдорадо, которое давно ищут геологи Прикаспия.

Рукой, темной от загара, молодой геолог быстро рисует на листке блокнота геологический профиль.

— Вероятно, — говорит он, — большая нефть скрывается вот тут, у невидимого борта Прикаспийской впадины.

С любопытством разглядываем причудливый узор. На линии Красного Кута подземные пласты древних осадочных пород, сдвинутые титаническими сбросами, спадают ступенями и уходят в глубины Прикаспийской низменности. Этот порог круто падающих коренных пород, скрытый наносами, обнаружили и отметили на карте геофизики.

Прогибаясь, напластования образовали ложе Прикаспийской впадины, закрытое теперь мощной толщей морских осадков и поздних континентальных наносов. Нефть стремится вверх и, двигаясь в пластах, скапливается у подземного порога Прикаспийской впадины, как в ловушке.

— Так в чем же дело? Сдвигайте поскорее буровые станки на юг, к вашему порогу!

— Это не так просто, — улыбается геолог. — Взгляните на профиль: видите, как глубоко погружены в земные толщи нефтеносные пласты у порога. Своими бурами мы поднимаем только керн с запахом нефти или упираемся в сплошную толщу соли. А нефть скрыта глубоко — под толщей соляной кровли, выудить ее оттуда можно лишь сверхглубокими скважинами, для которых нужны мощные станки.

— Но есть же такие установки?

— Есть-то они есть… На Арал-Соре у наших соседей заложена скважина глубиной в семь километров, но… видите ли, — мнется геолог и, махнув рукой, вдруг говорит: — Многие еще не верят в большую нефть у порога Прикаспийской впадины, не торопятся с глубинным бурением в Саратовском Заволжье. Институты медленно совершенствуют буровые станки для глубинного бурения, не помогают настоящему размаху разведки. А с нашими станками к «порогу» не сунешься: ведь большую нефть нужно ухватить с глубины шести-семи тысяч метров…

Семикилометровая скважина бурится на Арал-Соре в двухстах километрах южнее перспективного борта Прикаспийской впадины. Эта сверхглубокая скважина должна раскрыть структуру впадины.

Конечно, ее бурить нужно. Но разве неясно, что для уяснения структуры глубинных слоев огромной Прикаспийской впадины нужна по крайней мере еще одна сверхглубокая скважина. Ее необходимо заложить у борта впадины, где в подземных глубинах, вероятно, скрыты огромные запасы нефти.

…Долго мы еще слушаем геолога, увлеченного своим подземным миром. Солнце склоняется к западу. Прощаемся с буровиками, нужно еще забрать художника. Он пишет этюд в степи и виден едва заметной точкой на голом горизонте.

Подъезжаем. Молчаливо разглядываем оживший картон. Первый этюд готов. Раскинулась степь, светится небо, вдали голубеет, как море, уступ древней долины Карамана, на переднем плане степное плато, одинокая полевая Дорога уходит к тонкому силуэту знакомой буровой вышки. Она живет: синеватый дымок вьется над моторным цехом, блестит далекий огонек электросварки.

Этюд светлый, чистый, радостный. Сквозь дымку ясно просвечивает образ нового нефтяного Баку. Валентин не слышал рассказа геолога, но чутьем проник в глубь сюжета, как будто простого и обычного…

ЗОЛОТОЕ МОРЕ

Пшеница, пшеница… — куда ни глянь, плывем будто в золотом море. Воздух полон запаха зреющих хлебов, он врывается в окна, горячий и сладостный. Там и тут качаются в золотых волнах самоходные комбайны — сыновья саратовских заводов. От комбайнов бегут по степным дорогам машины с зерном. Уборка начинается.

Пшеница невысокая — что поделаешь: в июне навалилась сушь. Но колосок наливистый, клонится к земле, — здесь полосой прошел дождь, и сортовые посевы ожили.

Пересекаем колыбель знаменитых заволжских пшениц. Появление их вызвало сенсацию на международном рынке. Пароходы с зерном осаждались представителями фирм, стремившимися собственными глазами увидеть «заволжское чудо». Особенно охотились за новыми пшеницами итальянцы. Пятиметровую макаронину, приготовленную из заволжской пшеницы, можно было, не опасаясь, вешать за концы, и она не рвалась…

— Хоть белье на ней суши, — усмехается Федорыч. Он с интересом прислушивается к нашей беседе.

По степи движется длинная гусеница. Да это же поезд! Тепловоз тянет тяжеловесный состав. Подъезжаем к железной дороге. Около переезда — домик обходчика. Обходчик — казах. Два его мальчугана, Вася и Петя, мигом очутились у машины — дорогу показывают, гладят блестящий прут антенны, просят:

— Пустите радио.