621516

– Помнишь Олега? – услышал он, стоя в стенах почти родного мехмата после того, как подписал документы о восстановлении. Родители подсуетились, заплатили кому-то или попросили «по старой дружбе», а преподаватели с седыми бакенбардами были рады, что блудный сын вернулся к альма-матер.

– Помнишь Олега? – Пьеро стоял в коридоре и смотрел расписание для первого курса, в руках у него был блокнот и карандаш.

– Помнишь Олега? – сердце Пьеро билось ровно, расслабленно, как работают советские часы с кукушкой в семьях, которые умеют заботиться о вещах.

Пьеро обернулся и увидел Коломбину. Короткие волосы насыщенно-алого цвета делали ее больше похожей на сценический образ, а вместо смешных выпуклых оправ она теперь носила подкрашенные голубым линзы, и вся эта инфернальная красота задавала Пьеро вопрос Мефистофеля.

– Да, а что? – спросил он.

– Говорят, он поступил, представляешь? – она прикрыла рот ладошкой и захихикала, а потом уплыла в глубину коридора, где за ней опустился занавес, а Пьеро все стоял возле расписания и пытался не выпустить из рук блокнот и карандаш.

Они увидели друг друга одновременно. Скарамуш смотрел прямо и смело, а Пьеро чуть потупившись разглядывал чужие ботинки. Они были красивыми, дорогими, начищенными, и Пьеро, вспомнив о том, как легко увел Скарамуш Коломбину, подумал о дурном.

Ладонь Скарамуша легла на плечо Пьеро, и они улыбнулись друг другу. Скарамуш улыбался смело и открыто, а Пьеро – виновато, с горьким осознанием того, что их теперь разделяет еще большая пропасть.

– Девяносто два балла, – сказал Скарамуш, сокращая эту пропасть на девяносто два балла. Он намекал на свой проходной. Прочитал книжку.

Больше они не расставались никогда. Скарамуш снимал небольшую квартиру. Денег, которые он зарабатывал, хватило бы на квартиру побольше, но Скарамуш мечтал уехать из Энска навсегда, а на это нужны были деньги. Пьеро оставался у него ночевать временами, но чаще возвращался домой глубоко за полночь, ловя неодобрительные взгляды бабушки.

Потом она умерла. Они вдвоем со Скарамушем стояли над ее могилой несколько часов, и к вечеру, когда стемнело, положили букет белых роз. Пьеро собрал вещи и ушел из дома, где его больше ничто не удерживало. Родители, братья, сестры, все говорили о том, что он совершает опасную глупость, но в конечном счете им было все равно.

Скарамуш убивал людей. Пьеро, узнав об этом, издал облегченный выдох, и Скарамуш рассмеялся. Они сидели на кровати, пили водку, передавая друг другу бутылку, и рассказывали о том, что могло бы произойти с ними за прошедший в одиночестве год. Никто не сказал правды, и они оба знали об этом.

Коломбина рассказала Пьеро, что кто-то убил Доктора. Она пропела, что Доктора нашли в собственной квартире абсолютно мертвым, и что он оставил записку, где сообщал о том, что совершил самоубийство. Она сделала глубокий реверанс и убежала на следующую пару, а Пьеро долго смеялся, ковыряя вилкой несвежую студенческую котлету.

– Тебе надо научиться снимать маску, – сказал Скарамуш.

Пьеро долго смотрел ему в глаза, разглядывая контуры чужого грима. На Скарамуше был дорогой костюм, купленный для новой смерти, и в глубине его зрачков можно было увидеть пару черепов. Пьеро смотрел, улыбался и плакал, сожалея о том, что они не были знакомы долгих шестнадцать лет, а потом приложил ладонь к лицу и стянул длинный отрез ситцевой ткани.

ВЛАСТЕЛИН ЭКСПЕНСОВ

В пятницу Олег Семёнович отмечал юбилей в узком кругу коллег. Пришло около тридцати человек, посидели в ресторане, распили ящик привезенных клиентами из забугорья бутылок, травмировали печень и разошлись. В субботу в восемь юбиляр уже стоял на пороге новых свершений: возле офиса провинциального «ипэ», которое за год последовательно трансформировалось в «трио», «оао» и «зао», не пойми как оказавшись в клиентах родной компании Олега Семёновича.

Ныне «зао» называлось гордым, но размытым «Шибулин и Партнеры», хотя Олег Семёнович уже был в курсе, что начинали Шибулин и партнеры с одного только Шибулина, без каких-либо партнеров, даже без секретаря, в захолустном подвале, оформляя аренду за десять рублей в месяц.

Голова Олега Семёновича гудела. Прежде всего, из-за того, что накануне Витьке из филиала немецкой конторы приспичило снимать на видео, как юбиляр оприходует десять «дринков» виски один за другим. Но не последнюю роль в головной боли играло и то, что ЗАО «Шибулин и Партнеры» пригласило назначенного им компанией аудитора в субботний день.

Богатый опыт подсказывал Олегу Семёновичу, что сегодня его будут «разводить». Он уже предвкушал неумело протягиваемые взятки, обеденный выезд на природу и вечернюю попытку завести гостя к местным путанам. На все эти случаи у Олега Семёновича были подготовлены вежливые, но конкретные отговорки, и он рассчитывал к понедельнику разъяснить свежеобстряпанному ЗАО, что десятилетняя репутация сложилась не из потрепанных банкнот, сунутых под столом.