621516

Последний шаг на пути к размеренной, аккуратной и тонкой политике компании. Шен сделал его, внутренне ликуя, а затем наткнулся взглядом на взлохмаченную, растрепанную шевелюру Джоди Уилсона, которая сидела верхом на чьей-то беззаботной голове, прямиком в его, Шеннона, кресле. Душеприказчик кивнул Шену, приветствуя его, а точная копия отцовской шевелюры повернулась и одарила наследника «Уилсона и братьев» жизнерадостной, дружелюбной улыбкой. Вернее, одарил.

– Кто это? – спросил Шен.

– Видите ли, мистер Уилсон… – начал было душеприказчик.

Шену не нравились фразы, которые начинались с «видите ли». Они означали, что что-то пошло не так. Они означали, что его, Шена, план был не идеален.

– Прикинь, а? – выпалило существо с шевелюрой отца из кресла. – Я – твой брат!

– Я твой брат? – повторил Шен. – Честер, это что, доисторический розыгрыш в честь смерти папули?

– Не-не, прикинь! – существо выскочило из кресла и понеслось к Шену. Наследник «Уилсона и братьев» отступил, подозревая, что сейчас кто-то незнакомый в замызганной рубашке и потрепанных джинсах попытается его… обнимать?

– Юноша, не прикасайтесь ко мне! – возмутился Шен. Ладно, неудачная шутка – чувство юмора у Честера всегда было странным. Но позволить какому-то клоуну обнимать себя? Нет, ни за что. Шен был слишком аккуратным, а его костюм – слишком дорогим.

– Эй, братишка, я сначала тоже не поверил! – чудовище из кошмаров Шена замерло, но вместо попыток обнять принялось интенсивно размахивать руками.

«Похож на деревенскую сплетницу из восьмидесятых, еще чуть-чуть волосы отрастить, и в самый раз», – меланхолично отметил про себя Шен.

– Мистер Уилсон? – позади из все еще раскрытой двери донесся голос Нинэль. Она вбежала в комнату, вся запыхавшаяся, и спросила, нужен ли чай, или кофе, или «чего покрепче». Шен как раз собрался открыть рот, когда она задала тот же вопрос привидению из кресла. И обратилась к приведению точно так же: «Мистер Уилсон».

– Нинэль! – крикнул Шен, чувствуя, что еще чуть-чуть, еще капелька безумия, и его голос сорвется. Пока же крик возымел необходимое действие: Нинэль вытекла из кабинета, выскочка с прической отца сполз обратно в кресло, а Честер нервно поправил очки. – Нинэль, прекратите этот фарс. Закройте кабинет и никого сюда не впускайте.

– А я бы не отказался от чайку, – сообщил клоун.

– Юноша, прекратите паясничать, – Шен подошел вплотную к креслу, заставив гостя вжаться в мягкую кожаную спинку. – Вчера ночью у меня умер отец. Если вам это кажется смешным, пойдите и посмейтесь где-нибудь в другом месте. У меня много работы и нет времени на жалкие розыгрыши и деревенского актеришку, над которым пошутили мои дураки-коллеги. Убирайтесь вон, и я обещаю вам, что это дело не дойдет до суда. Если вам заплатили, оставьте себе деньги. А теперь – вон! – Рука Шена показала на дверь.

Юноша на негнущихся ногах поднялся из кресла и поплыл к выходу. Шен провожал его сердитым взглядом. Возле двери гость остановился, приоткрыл створку и громким шепотом сказал в коридор, обращаясь, вероятно, к Нинэль:

– Будьте добры, принесите мне стакан воды, пожалуйста. Большое спасибо. Да-да, не важно, с газом, без газа, я очень пить хочу. Да, спасибо.

Закрыл дверь и направился прямиком к Шену.

– Мистер Уилсон, – голос гостя стал каменным. Шен подумал, что тот не такой уж плохой актеришка, а потом, мысленно задыхаясь от ужаса, распознал знакомые отцовские нотки. Деревенские, небрежные «эканья». Те, из-за которых иностранцы не желали иметь со Свинюшкой Уилсоном ничего общего. – Дорогой мой, любезный, родной мистер Уилсон. Так уж случилось, что мне срать на твой траур, на то, кто у тебя вчера умер и на то, как ты относишься к жалким розыгрышам. Сегодня в три часа утра вот этот тип, – гость ткнул пальцем в сторону Честера, – разбудил меня и заявил, что мне причитается какое-то наследство. Поверьте, мистер Уилсон, я послал его отсосать с таким облегчением, какое вам в этом неудобном костюмчике даже не снилось. Однако этот ублюдок, – воздух рядом с Честером снова пронзил палец, это начинало бесить Шена даже больше едких словечек. – Однако этот ублюдок не унимался и не прекратил трезвонить до тех пор, пока я не обратился в полицию. И, знаете что, мистер Уилсон? Эти шлюхи в полиции сообщили мне. Знаете, что? Они сообщили мне, что за еще одно… бла-бла, ложное обращение мои яйца натянут мне на нос. Понятно? Выяснилось, что ваша конторка с «сыновьями» действительно существует, а мой козел-папаша был ее единоличным собственником, и еще у него было охеренно тупое чувство юмора, поэтому, да, мистер-я-трахал-гарвард-в-рот, он оставил мне ПОЛОВИНУ.

Последнее слово гость в прямом смысле выплюнул на Шена. Пришлось доставать платок и вытирать лицо. Какое-то время Шен просто возился с шелковой материей, а потом развернулся к Честеру.