68 дней

   Она не знает, куда деться от стыда. Дура, дура, какая же дура! Как только увидела Макса, сразу поплыла. Даже не поплыла – захотела его так сильно, до спазма в животе. Ещё бы немного – там же, в коридоре, затащила бы в тёмный закоулок и изнасиловала!.. Господи, боже мой, если он чувствовал ко мне тогда, в восьмидесятом, хотя бы сотую долю того, что чувствую сейчас я… Как он терпел? Как у него крышу не снесло? И я тоже, красота ненаглядная, держала мужика одной рукой за яйца, а другой отталкивала, и ещё это – "сидишь, млеешь". Идиотка! Сука! Сволочь! А теперь… Приложил тебя мордой об забор, и поделом! Твой поезд ушёл, и след растаял давно. Кто-то очень умный сказал: если хочешь быть с парнем лет семнадцати-восемнадцати, давай ему по первому требованию. И нечего было из себя целку строить! Ну что, сберегла себя для мужа? И что получила в итоге? Мешок люлей, и ещё один большой люль в придачу!

   Лина злится так, что хочется наплевать на всё, забиться в уголок и рыдать, рыдать до соплей, до распухшего носа и мешков под глазами… Нет, не выход. Люди ждут. Люди-то чем виноваты? Нельзя их подводить… Продышались, взяли себя в руки и побежали за туфлями.

   Пришёл вечер. Первое отделение пролетело, как одно мгновение. Лина оттарабанила за роялем всё, что полагалось, и пошла переодеваться, подправить макияж и причёску. Спасибо, девчонки-"гусята" помогли. Объявили водевиль. Публика замерла в ожидании. Лина вышла на сцену и говорит первую реплику. Ищет глазами Макса. Нет, ничего не видно, свет ослепляет, зал чёрен. Лина отыгрывает мизансцены, одну за другой, будто парит в воздухе, летит над сценой стремительной походкой, юбка развевается, рукава трепещут. Она играет для Макса, даже не зная, пришёл ли он, сидит ли в зале. Ей кажется, что он здесь. Убеждает себя, что он здесь. Всё внезапно вспыхнувшее желание, всю страсть она вкладывает в игру, отдаёт зрителям. Она изо всех сил желает, чтобы мужчины в зале захотели её. Прямо сейчас, без промедления, как только отгремят аплодисменты, и она спустится вниз, красивая и желанная, как сама Афродита.

   Концерт окончен, их приняли на "ура", взяли водевиль на следующий этап фестиваля. После объявления результатов, как всегда, артисты остались в зале – отметить успех. Лина очень устала – выложилась в ноль. Рядом с ней присел один из зрителей. Лина его помнит, он студент-пятикурсник с экономики, с дневного отделения. Парней там мало, все на виду, не заметить трудно. Кажется, Гена?.. Пока вспоминала имя, он взял её за руку и заговорил. Жарко, убедительно. Сказал, что она играла потрясающе. Что он однажды случайно зашёл в зал во время репетиции, и забыл, куда шёл – сел и смотрел, пока они не закончили. Оказалось, он ходит за Линой по пятам уже вторую неделю. Но сегодня… Она превзошла все его ожидания. Он влюбился окончательно (так и сказал!), и теперь жизни своей без неё не представляет!

   Сказать, что Лина удивилась, ничего не сказать. Она поражена. Всматривается в его лицо. Он не врёт, с таким глазами не врут. Чего он хочет, чего добивается? Умная Лина тут как тут: "А то ты не знаешь, чего хотят мужики, объясняясь женщине в любви?! Смотри, родная, тебе решать. Если недотрах беспокоит – вот тебе вариант. Живой, тёплый. И холостой, если что. Красивый, все девки обзавидуются".

   И Лина подумала: почему бы и нет?.. Макс дал очередной отлуп, и он прав. Утёр тебе нос, показал свои высокоморальные качества. Там не светит. Значит, пойдём туда, где светит.

   Гена вызвался проводить её до дома. Потом пришёл на репетицию "Гуся" и сказал, что тоже хочет попробовать себя. Ему дали сначала одну роль, потом ещё, и ещё. Они с Линой стали играть в парных сценках. Получается у Гены очень неплохо. Конечно, некоторые жесты смотрятся топорновато – зажат, пока не хватает внутренней свободы. Но он с лихвой компенсирует мелкие недочёты фантастическим обаянием. Девчонки сразу приняли его, как своего, и он держится с ними легко, по-приятельски. Но всячески демонстрирует всем, что звезда тут для него только одна. И зовут её Лина.

   Конечно, Лине приятно его внимание. Он ухаживает красиво, ведёт себя галантно. Позже, разговорившись, она узнала, что Гена – сын непростых родителей, у них весьма высокое положение в столице Туркмении – Ашхабаде. Судьба занесла их в знойную Среднюю Азию. Обжились, пустили корни, поднялись. Лина обратила внимание на то, как Гена одет, каким парфюмом пользуется. Дорого, очень дорого. Кроме всего, он явно моложе Лины по возрасту – минимум на четыре года, потому что окончил школу и поступил в Институт в шестнадцать. То есть, опять на молодёжь потянуло старушку? Умная Лина ухмыляется, но молчит. Понятное дело, тут серьёзными отношениями близко не пахнет. Так, развлечение, от нечего делать. Как говорит папа, на бесптичье и жопа – соловей. Слышали бы твои мысленные рассуждения девочки, которые вьются вокруг Гены, как мотыльки вокруг лампочки! Зажрались вы, Полина Георгиевна! Берите дефицит, пока тёплый. И Лина взяла.