Читаем 69 этюдов о русских писателях полностью

69 этюдов о русских писателях

Заявился к нам в баракКум со всей охраною.Я подумал, что конец,Распрощался матерно...Малосольный огурецКум жевал внимательно.Скажет слово и поест,Морда вся в апатии.«Состоялся, дескать, съездСлавной нашей партии.Про Китай и про ЛаосГоворились прения,Но особо встал вопросПро отца и гения».Кум докушал огурецИ закончил с мукою:«Оказался наш ОтецНе Отцом, а сукою...Полный, в общем, ататуй,Панихида с танцами!И приказано статуйЗа ночь снять на станции!..»

Галич пел про зеков, про лагеря. Его спрашивали: «Александр Аркадьевич, ну не может быть, чтобы вы не сидели в лагере?»

Нет, Галич не сидел, но он явственно видел и ощущал, что лагерь был не только в Магадане, лагерь был везде, повсеместно, в том числе и в Москве, всюду располагался лагерь, где попирались человеческие свободы, где правили бал палачи.

Он иронизировал. Шутил. Но было «от шуточек этих зябко», как говорил персонаж одной из его песен Иван Петрович (разумеется, не Рыбкин).

Несомненно, в Галиче был определенный заряд ненависти, но было в нем и другое, что подметил премудрый академик Дмитрий Лихачев: «Он не злой был... он был больной страданиями народа».

Галич четко различал, что Власть и Россия – не одно и то же. Власть – надутая, чванливая, наглая и без конца и края помпадурствующая. А Россия – бедная, затюканная, исстрадавшаяся людская масса, которая всем своим бедам и напастям противопоставляет свои маленькие радости, для них «готовит харчи «Наркомпит»:

Получил персональную пенсию,Завернул на часок в «поплавок»...

Или знаменитое:

Облака плывут, облака,Не спеша плывут, как в кино.А я цыпленка ем табака,Я коньячку принял полкило...

Другой вариант:

Я в пивной сижу, словно лорд,И даже зубы есть у меня!..

И, вообще, «полстраны сидит в кабаках». Ну, а «шизофреники вяжут веники».

Ах, у психов жизнь —Так бы жил любой!Хочешь – спать ложись,Хочешь – песни пой.ПредоставленоИм вроде литера —Кому от Сталина,Кому от Гитлера!..

Это нынешнему поколению покажется, возможно, странным, что вот, де, Галич надрывался, как и Высоцкий, пел и кричал правду, ну, мол, и что?!. Сегодня бедные и обездоленные кричат. Бьются за свои зарплаты и пенсии. Сегодня крик недовольства и правды – рядовое явление. А тогда, в золотые годы социализма и КГБ, молви одно неосторожное словечко – и сразу каюк. Поэтому в те времена мало кто отваживался на критику, в основном все держали фигу в кармане, интеллигенты выпускали пар на кухнях, люди искусства и литературы отводили душу в подтекстах, намеках и аллюзиях. Сколько тогда было храбрых? Да считанные по пальцам единицы (Солженицын, генерал Григоренко да еще несколько имен). Среди этих смельчаков был Александр Галич со своим советом: «Спрашивайте, мальчики, спрашивайте!..»

Идут мимо нас поколенья,Проходят и машут рукой.Презренье, презренье, презреньеДано нам, как новое зреньеИ пропуск в грядущий покой...

Александр Галич был опасен царям и псарям социализма, ведь он не хотел жить в неволе и декларировал:

Сердце мое заштопано,В серой пыли виски,Но я выбираю свободуИ – свистите во все свистки!

Сначала власти терпели, скрипели зубами, позволяли выступать подальше от столицы, в Академгородках. Галич там выступал с неизменным успехом. В 1968 году на фестивале песни в Новосибирске ему вручили серебряную копию пера Пушкина и почетную грамоту Сибирского отделения Академии наук СССР, где было написано: «Ваше творчество предвосхищает и подготавливает грядущее нашей Родины... и мы восхищаемся не только Вашим талантом, но Вашим мужеством».