69 мест, где надо побывать с мертвой принцессой

Сев в машину и отправясь на новые приключения, я начала думать, что Тропа Каменного Круга сама по себе довольно тягомотная. Мы проехали через Инсч к крепости на холме Даннидиар. По сравнению с Беннахи, Даннидиар — крошечное возвышение. Даже с Дадли, привязанным к спине Алана, нам потребовалось всего лишь пять минут, чтобы пройти от парковочной стоянки и взобраться на вершину. Там находились руины средневекового замка, а также крепость Железного Века на самом верху. Уцелевшая арка замка лучше выглядела с дороги, чем при ближайшем рассмотрении, а от крепости сохранилось чуть больше камней, чем от той, которую мы только что оставили на Мивер Тэпе. Сделав несколько фотографий, мы отправились к Пикарди Стоун в двух милях к северу от Инсча. К счастью, этот Пиктский камень не стал разочарованием, так как на нем было три хорошо изображенных и легко различимых символа. По глупости я не делала никаких заметок, и не в состоянии вспомнить, что именно мы видели высеченным на камне.

Я задремала в машине на пути назад в Абердин. Когда Алан разбудил меня, я все еще пребывала в ступоре. Я не выспалась прошлой ночью, поэтому после легкого перекусона в “Оулиз” пошла домой одна. Я бросилась на постель, и хотя свет все еще струился потоком сквозь занавески, заснуть было только вопросом нескольких секунд. Утомленная и больная, я подъехала к каким-то хижинам после часовой прогулки на Мивер Тэп. Я осознала, что это были реконструкции жилищ Железного Века, построенные как часть комплекса Археололинка, хотя центр для посетителей, рядом с которым они стояли, исчез. Дадли вышел из одной из хижин, держа в левой руке свои гениталии. Я легла на спину и он навалился сверху, сунув свой член в мою руку. Он был огромный и твердый. Позволив головке проскользнуть между моих пальцев, я отогнула мягкую кожу, и почувствовала, как она разделяется в моей руке.

Дадли перенес центр тяжести. Я чувствовала, как его хуй трется о влажные губы моей пизды. Он прошел в меня, растягивая каждую складку и чувствительный рот моей вагины. Затем Дадли с отчаянной энергией начал вколачивать свое орудие в мой медовый горшочек и с хриплым стоном выстрелил поток горячей спермы. Я чувствовала, что моя пизда переполнена ею. Его горячая генетика капала с моего клитора. Я поглядела вверх и вместо Дадли увидела Алана. Я закрыла глаза и испытала оргазм, стремительно пронесшийся сквозь мое тело. Когда я снова открыла глаза, то увидела Дадли, одевающегося в густеющих сумерках. Как только я оделась, мы проследовали в одну из хижин, где пришли к обоюдно выгодному соглашению. Я представлю Дадли нескольким моим одиноким подругам, жаждущим секса, а он поможет мне убить Алана.

6

Я ПРОСНУЛАСЬ рано и прошла вверх по Юнион Стрит к Юнион Грув. Этим утром забирали мусор, поэтому на улицах были выстроены в ряд пакеты с ним. По своему обыкновению слетелись местные чайки, ожидая сбора в надежде найти лакомые кусочки. В результате все улицы были усыпаны очистками. Машина Алана была припаркована рядом с его домом, сзади сидел Дадли. Я надеялась, что его не бросили тут на всю ночь, не отставив ничего, кроме наброшенного одеяла. Из мусорного пакета, стоявшего рядом с машиной Алана, вывалились книги. Я обнаружила несколько работ Кристофера Бернса — “О теле”, “Каменное ложе”, “Состояние льда”. Я впихнула их обратно в пакет и оставила внизу на лестничном пролете у квартиры Алана.

Я вытащила его из постели и отругала за выбрасывание книг, как если бы это был просто мусор. Он оправдывался тем, что Кристофер Бернс это и есть мусор, как и все другие литературные — и Алан сделал ударение в слове “литературные” — неудачники, коих он считал отбросами. После нескольких минут словесного пинг-понга он оделся. Когда мы вышли из квартиры, он кинулся к пакету с книгами, которые я затащила на лестничную клетку. Я заставила Алана бросить его, и он отшвырнул пакет с такой злостью, что книги Кристофера Бернса рассыпались по полу. Я подобрала их и понесла с собой, заявив, что позже заберу и остальную добычу. Алан сказал, что “Старый Абердинский Книжный” не будет покупать работы такого рода. Я ответила, что их наверняка с радостью примут в “Оксфаме” или “Кансер Кэйа”. Он насмешливо улыбнулся и заметил, что невозможно даже раздарить этих забытых мужей — он сказал “мужей”, а не мужчин и женщин — литературы. Он указал на липкую полоску, приклеенную к обложке “Каменного ложа”: “Включена в окончательный список номинантов на премию Уитбред, Роман Года, 1989 г.”. Бернс оказался в числе вновь забытых писателей. Он приблизился к вершине, но так и не достиг её, на свою беду он обладал большим талантом, чем типы, подобные Иви Комптон-Бернетт.