7 и 37 чудес

Порой создание того или иного памятника понятно, логично и объяснимо вполне реальными причинами. Карнакский храм получился именно таким, какой он есть, потому что являл собой основное святилище страны. Тадж-Махал должен был быть построен, ибо он – гробница жены Великого Могола. Эти памятники могли быть иными, но возникновение их закономерно. А вот появление храмов Лалибелы ничем не объяснишь, хотя бы потому, что в Эфиопии у них нет предшественников и единственный в мире их прототип и близнец находится на другом берегу Индийского океана и отделен не только расстоянием в несколько тысяч километров, но и половиной тысячелетия.

К сожалению, побуждения царя Лалибелы определить невозможно, зато их следствие налицо. Так или иначе, примерно в 1200 году царь замыслил создать чудо на берегу ручья с претенциозным названием «Иордан». Скорее всего в этих местах уже существовали пещеры, где жили христианские отшельники, может, даже какой-то исключительный но святости аскет, имени которого история не сохранила. Здесь был применен необычный способ строительства. В склоне горы вырубалась траншея глубиной десять-пятнадцать метров, которая квадратом охватывала громадную глыбу породы, а из этой глыбы высекали церковь. Достигались сразу две цели. Во-первых, не надо было решать проблемы, стоящие перед обыкновенным строителем, так как автор получал уникальную возможность ваять целый храм как статую. Во-вторых, что немаловажно в то тревожное время, церкви были потаенными: каждая из них стояла в яме. Между церквами в горе были проделаны подземные пещеры и ходы, по которым можно быстро и незаметно перейти в соседний двор.

Из одиннадцати церквей десять построены при царе Лалибеле, одиннадцатая, в его честь, – вдовой царя. Церкви не повторяют друг друга, но все они эфиопские, ни одна из них не могла быть построена в другом месте. Лаконичность и строгость эфиопской архитектуры, которая зародилась в Аксуме и сохраняет по сей день определенные черты, помогают ученым реконструировать древние постройки. Если возникают сомнения в том, каким был дворец в Колоэ или Аксуме, достаточно обратиться к средневековым замкам Гондара, чтобы в зубчатых стенах, выступающих пилястрах и квадратных колоннах угадать древние традиции, да и современный каменный дом с арками и колоннами, с террасами строится по тем же канонам, что и дворцы Аксума. Торжество эфиопского стиля тем более впечатляет, если вспомнить, что царь Лалибела, задумав грандиозное строительство, призвал иноземных мастеров в помощь своим, эфиопским.

В летописях сохранились сведения о том, что к Лалибеле приехало 500 строителей и художников из Египта и Иерусалима. Еще одну любопытную деталь сохранили летописи: инструменты для строительства собирались по всей стране и в специальных мастерских изготавливались новые. И неудивительно: строительство продолжалось двадцать четыре года.

Храмы почти полностью сохранились, если не считать повреждений, нанесенных некоторым статуям и барельефам мусульманскими завоевателями. Но, за исключением этих горестных эпизодов, христианские монахи никогда не покидали Лалибелу и тщательно оберегали церкви.

Невозможно рассказать обо всех одиннадцати церквах-скульптурах, но упомянуть хотя бы вкратце о двух, наиболее интересных, следует.

Церковь святого Георгия стоит несколько особняком от остальных. Она совершенно невидима, пока не подойдешь к ней вплотную.

Представьте, что вы идете по пологому склону горы, между редкими коренастыми деревьями, и вдруг оказываетесь на краю обрыва – траншеи. В этом каменном колодце глубиной двенадцать метров стоит церковь, крыша которой вровень со склоном горы. Учитывая необычность точки, с которой зритель может увидеть храм, строители сделали его в плане правильным крестом. Вот этот крест длиной двенадцать метров с нанесенным на него геометрическим орнаментом и видишь у своих ног. Помимо четырех фасадов, как у любого другого здания, церковь имеет и пятый – крышу, – обращенный к небесам.

Если же спуститься в колодец, то оказываешься перед высоким красным храмом, стены которого оживлены карнизами, пилястрами и разнообразными окнами (зодчим не надо было беспокоиться о таких деталях, как рамы или переплеты, поэтому возникли окна в виде крестов, квадратов, свастик, овалов).

Самый большой из лалибельских храмов – Медане Алем. Сторона его – более тридцати метров. Со всех четырех сторон он обнесен колоннадой. Десятиметровые квадратные колонны поддерживают украшенный простым узором портик, а фасад, спрятанный за колоннадой, вытесан так, будто сложен из толстых деревянных балок, концы которых даже вылезают из стен.

Здесь не раз уже повторялись слова: ничего подобного в мире нет. Но по отношению к храмам Лалибелы этого не скажешь, потому что такой храм есть. Совпадение настолько удивительно, что я позволю себе объединить эти два сооружения, разделенные временем и пространством, в одной главе, чтобы подчеркнуть прихотливость путей творчества, могущих привести созидателей в разных местах Земли к поразительно сходным решениям.